Короткий ролик «Голосуй за партию жуликов и воров. Десятилетию партии власти посвящается» появился в Интернете 1 декабря 2011 года. Однако, вместо ожидаемых навальноидных инсинуаций видео, начавшись с парочки известных оппозиционных образов, продолжается выступающим на фоне соответствующих картинок текстом «За десять лет экономического роста», «За многократное увеличение зарплат и пенсий», «За строительство дорог, школ и больниц», «За национальный суверенитет и благосостояние», «За тех, кто преодолел мировой экономический кризис» - и так далее. Очевидно, что в данном ролике, просто обречённом на «расползание» по русскоязычному сегменту Всемирной паутины, мы наблюдаем использование определённых методов, широко и крайне эффективно используемых различными силами в современном постиндустриальном обществе для ведения политической борьбы, а также решения иных вопросов…

Socket puppet revolution и меметическое оружие

Такие явления, как меметические войны и socket puppet revolution стали особенно актуальны в свете событий, произошедших в арабском мире и получивших общее название – «арабская весна». В этой связи интересно рассмотреть прикладной аспект этих технологий, основы которых были разработаны ещё в 60-70-х годах прошлого столетия. Они, в то же время, буквально связаны с понятием сетевых войн - технологии, которая много лет разрабатывалась и была засекреченной, при этом успешно применялась в том числе в Восточной Европе и на постсоветском пространстве, ещё в 2002 году была описана и издана в открытом виде Эдвардом Аланом Смитом в виде книги «Effects-based operations». То есть была раскрыта, вышла в тираж как "устаревшая", была представлена научному и экспертному сообществу как некий прошедший этап. Вместе с тем, в России военные только начинают изучать эту тему, в то время как «Евразийское движение» начало поднимать её – активно говорить и писать – ещё в 2005 году.

«Вы знаете, нам только что поручили выяснить, что такое сетевые войны. А вы говорите, что они уже устарели. Как же нам быть?», – с таким вопросом недавно обратился к автору этой статьи эксперт секретного военного закрытого аналитического центра. Отставание идёт даже не на годы, а уже на десятилетия... Тем не менее, эти технологии, не без наших усилий, вошли в экспертный обиход, их стали упоминать, о них стали говорить. Понятно, что сетевые войны для западных военных стратегов – уже несколько устаревшая технология, хотя у нас она только открывается. Сейчас речь идёт о прикладном аспекте: мы видим, что на наших глазах реализуются стратегии по применению socket puppet технологий и меметических войн, о которых у нас вообще мало кто слышал.

Все знают о существовании такого явления, как Навальный. Эта проблема в Кремле обсуждается на уровне первых лиц. Не потому, что Навальный, назвавший, кстати, вышеупомянутый ролик «чистосердечным признанием Единой России», – это какая-то страшно влиятельная политическая фигура. Сам по себе Навальный в обычной жизни - довольно симпатичный человек, я его знаю лично. Угрозу представляет «Навальный» как проект – то, что он делает, и то, на что его деятельность направлена. И это даже не проект самого Навального, это проект американский, системный, с помощью которого Госдепартамент США пытается, и небезуспешно, сместить нынешнюю российскую власть, действующий режим, со всеми вытекающими последствиями. Вплоть до распада государства. Этот проект включён в государственную американскую программу работы в России. Это всё не так безобидно, как кажется на первый взгляд. Это – серьёзная вещь.

Следует также чуть подробнее остановиться на том, что такое меметическое оружие. Сетевые войны оперируют коллективными субъектами – общественными организациями, неправительственными фондами, сетями, созданными на их основе. Но развитие этой технологии заключается в переводе субъектности на индивидуальный уровень, т. е. атомизации субъектности.

Например, многие слышали о таком понятии, как twitter-революции, с помощью которых осуществляется смена политического режима в тех или иных государствах. Но тут надо понимать, что twitter -революции – это тоже уже несколько пройденная технологическая модель, которая уже была успешно реализована во многих государствах постсоветского пространства. В частности, в Молдавии twitter-революция была реализована в чистом виде, о чём и было открыто заявлено. Эта технология также давно раскрыта, описана в открытых изданиях и считается, по этой причине, самими американцами уже отработанной, рассекреченной и тоже слегка устаревшей. Устаревшей там, где уровень технологического развития ушёл несколько вперёд.

Для того, чтобы реализовать twitter-революцию, нужно иметь соответствующую среду, т. е. должно быть достаточное количество активных пользователей twitterа – социальной сети Twitter, и носителей. В том числе – iPhonов и iPadов – для большей мобильности, которая является, в данном случае, основным преимуществом пользователя twitter.

Наличие большого количества пользователей всех этих гаджетов, имеющих аккаунты в сети Twitter, создаёт соответствующую среду, в которой и можно осуществить twitter-революцию. Если таких носителей недостаточно, то согласно американскому плану в пропаганду внедрения и популяризации системы Twitter, iPadов и iPhonов включаются медийные люди – ньюсмейкеры, вплоть до первых лиц государства. Всё это делается для того, чтобы расширить сетевую базу пользователей Twitterа и iPhonов. Это пропагандируется на федеральных каналах, небезызвестные нам люди напрямую призывают массы русских людей пользоваться Twitterом и iPhonом, демонстрируя это на своём примере.

«Червивые» бунты

Политики и деятели культуры заводят аккаунты, СМИ ссылаются на записи в Twitter. Всё это необходимо для наращивания социальной базы, которая создаёт среду для реализации данной модели. То есть, несмотря на то, что где-то эта технология уже считается отработанной, в менее развитых, с точки зрения социальных сетей обществах, всё только начинается. А значит, может быть реализовано. К такому обществу технологи этих процессов относятся, как к недоразвитому. Как к туземцам, впервые увидевшим изобретение представителя более высокоразвитой цивилизации…

Но twitter-революции сегодня возможны не везде. Существует, например, арабский мир. Здесь власти с этим борются, подавляют стремление населения, пользователей социальных сетей массово воспользоваться ими. В арабских странах к этому относятся несколько негативно, и, как мы могли наблюдать в течение 2011 года – не без основания. Соответственно, там это срабатывает уже не всегда в полной мере. Есть другие, не достаточно демократические, по американским представлениям общества, где власти с этим борются. Есть просто хорошо осведомлённые люди, понимающие смысл инструментальности данного явления и не покупающиеся на «стеклянные бусы» западных цивилизаторов.

В таких случаях на первое место выходит новое явление – меметические войны, меметическое оружие в целом. Эта технология реализуется сейчас, на наших глазах, в том числе и американскими властями по отношению к своему собственному населению. Но создана она была довольно давно британским этологом, эволюционным биологом Ричардом Доккинзом, придумавшим мемы. Он разработал целую науку о мемах – memes. У нас это произносится как мемы, хотя правильно читать мимс, мимы. Целые школы по разработке мемов в большом количестве открывались в 60-70 годах в США.

Мемы представляют собой частный случай того, что часто называется, в том числе, и самими создателями – информационными червями. Основа этой технологии лежит в области имитации. Преимущественно в имитации культурных идей, или неких культурных формул, в представлении одного другим, или в создании сходства, того, что мы очень часто, в том числе в политике и культуре, определяем понятием «симулякр». То есть это не что-то подлинное, а что-то симуляционное, некая изначальная пародия, то, что выдаётся за культурный элемент.

Основной мотивацией ко включению в воспроизводство этих мемов больших масс людей является стремление к сопричастности. То есть человеку, представителю больших масс, большинства, хочется быть сопричастным. Причём сопричастным к чему-то новому, модному, к тому, что «сейчас все обсуждают», постят, перепощивают. Желательно к тому, что разрушает устои, ломает сложившиеся стереотипы, изменяет социальное поведение. И вот именно это ощущение сопричастности толкает человека к тому, чтобы включиться в процесс распространения, ретрансляции мемов, созданных кем-то, с какой-то целью или без определённой цели – по крайней мере, это так декларируется, – наличие же цели, напротив, скрывается.

Таким образом, мем – это своего рода психический вирус. Причём распространяется он через всё, что угодно: не только через Интернет, как принято считать. Конечно, Интернет облегчается задачу распространения мемов, но сами мемы появились задолго до массового распространения Интернета. Как раньше, так и сейчас мемы распространяются через научные знания, через литературные тексты, через анекдоты, кинофильмы, через рекламные слоганы, через мелодии, через модные выражения. И даже через религиозные представления. То есть через всё то, что можно вместить в понятие культура или современное искусство, которое работает в этой области.

Создание мемов – это изначально – создание культурных гаджетов, культурных симулякров – для их дальнейшего распространения. В чём основное назначение мема? Оно заключается как раз в распространении. Именно благодаря распространению мем и способен выживать и закрепляться в массовом сознании. Распространение – есть его основное предназначение. Но он же формирует настроение, или как это ещё определяется – настроения в средах.

Существуют некие культурные среды, которые начинают мыслить тем или иным образом: за основу они берут определённый символизм мемов. В том числе, используют мемы комплексно. Комплексы мемов образуют меметическую надстройку, более серьёзную, которая может более основательным образом влиять на социальное устройство, вызывать социальные изменения.

Многие знают примеры безобидных мемов, таких как, допустим, «Превед, Медвед!» - мем, который появился незадолго до появления самого «Медведа». Или какие-то высказывания о Ктулху, «олбанский язык», «падоночный язык», который разошёлся благодаря стараниям держателей сайта udaff.com. В принципе, изначально это кажется чем-то более или менее безобидным, скорее баловством. Но есть и более серьёзные вещи - мемы, распространение которых влечёт за собой какие-либо серьёзные последствия, как, например, «атипичная пневмония» или «птичий грипп». Эти мемы разрушили многие экономические и хозяйственные субъекты, а некоторые государства оказались на грани финансового кризиса, финансовых проблем.

Существует такое явление, как комплексный вброс мемов: для того, чтобы вбросить основной мем - главный, который будет нести в себе практический прикладной эффект - сначала создаётся некая среда, на основе которой происходит подготовка к его появлению, к его приходу. Чтобы подготовить аудиторию к появлению мема, появляются предварительные анонимные вбросы, которые формируют предварительные настроения для восприятия основного.

Для чего же создаются мемы, для чего они сейчас используются? Если некий мем начинает себя вести достаточно агрессивно, пытаясь влиять на массы людей, например, с помощью распространения каких-нибудь скандальных новостей или навязчивых рекламных роликов, или неких информационных сообщений, вызывающих широкий общественный резонанс, то последствия этого могут быть самыми серьёзными и довольно разрушительными. В том числе может возникнуть и прокатиться по ряду стран волна погромов, протестов, революций, вплоть до смещения действующих режимов, действующей власти. Такие мемы уже определяются понятием «медиа-вирусы».

Тема медиа-вирусов подробно разработана в книге Дугласа Рашкоффа, которая так и называется: «Медиа-вирус». Здесь мемы рассматриваются в связи с их способностью распространяться по каналам СМИ, Интернет, вызывая социально значимые процессы и последствия. Здесь чистым объектом их применения является влияние на результаты выборов, на смену общественных убеждений, их переформатирования, в том числе на смену государственных режимов.

Сами мемы зародились ещё до появления информационного общества, а последствия их влияния представляли собой лишь разовые, локальные, порой случайные вспышки. С появлением массовых коммуникаций, и особенно Интернета, это явление начало приобретать массовый, фоновый характер. Хотя первые мемы появились чуть ли не несколько столетий назад. К их числу можно отнести такой типичный мем, как «Карфаген должен быть разрушен». Или пословицы и поговорки, в которых отражался дух народной мудрости, что в постмодерне стало носить симуляционный характер. Хотя ещё в модерне это было элементом подлинной культуры. Но в постмодерне подобные вещи стали культурой симуляционной.

Важно отметить, что в ситуации отсутствия доминирующей идеологии и вообще какой-либо идеологии, идеологией становится то, что является предметом массовой серийной сетевой ретрансляции. Симуляционный политический дискурс и всё, что в нём закодировано, меметический месидж, который он в себе содержит, собственно и становится идеологией на текущий момент. То есть, иными словами, в ситуации отсутствия идеологии, или умышленного устранения идеологии, можно сформировать симулякр идеологии – как бы идеологические воззрения масс.

Что, например, транслирует тот же Навальный своей Интернет-аудитории? Он транслирует такую незатейливую формулу: «Единая Россия – партия жуликов и воров». Такое довольно безобидное заявление – «подумаешь, партия жуликов и воров» – несколько наивное и даже, какое-то детское обзывательство, ну что здесь такого? А когда это ретранслируется тысячей пользователей, то человек, совершенно не имеющий отношения к политическому контексту, заходя в Интернет, всё время натыкается на эту формулу, на демотиваторы, комиксы, карикатуры с её использованием, начинает приобретать убежденность, что все так считают. Происходит привыкание к тому, что это очевидная вещь, что это общее место, и что «Единая Россия» – партия жуликов и воров – это аксиома, этакий незыблемый постулат, коллективная, конвенциональная мудрость, от которой можно отталкиваться в построении любых выводов, воззрений, да и чего угодно.

Последствия это может иметь самые серьёзные. Когда человек прочёл это один раз в Интернете – это безобидно. Когда он это читает ежедневно, на тысячах блогов, видит это везде, куда бы он ни зашёл – этот, и подобные ему мемы – это уже становятся фактором, который имеет серьёзное влияние на суверенитет государства, на его целостность, на власть и нахождение её в актуальном состоянии. Необходимо понимать силу этого явления. В тот момент, когда населению будут объявлены результаты выборов, в частности, процент, который набрала "Единая Россия", а он подразумевается явно более 50%, - это, по планам авторов данного мема - должно привести население в состояние когнитивного диссонанса: ведь все знают, уверены, видели повсюду, что "Единая Росиия - партия жуликов и воров", это теперь "общее место", а значит, она не может столько набрать. Этот диссонанс и должен спровоцировать, по планам конструкторов данного мема, население на уличные выступления. А дальше всё по обычной схеме, т.е. дело техники...

Советский Союз развалили с помощью подобных мемов, собственно, распад Советского союза. Это – классический пример. Советский Союз был развален с помощью меметического оружия. В советское общество были вброшены некие идеологические формы: поклонение Америке, всему американскому, западному образу жизни носило массовый, истеричный характер, оно было сформировано с помощью простых символов и идеологических диверсий. Привезённый с Запада эротический или музыкальный журнал, пластинка, видеокассета – несли в себе идеологический заряд и использовались как идеологическая диверсия, то есть как элемент кодирования неких общественных стереотипов и штампов, которые потом в момент, когда СССР распадался, сыграли ключевую роль. Советские массы внутренне уже были запрограммированы так, что совок – это не ценность, и что жалеть его не надо, туда ему и дорога, пусть он развалится.

Почему СССР распался так легко? Потому что это явление на тот момент уже было легитимизировано массами и массы за него не вступились. Вступились небольшие группы людей, но не большинство. Для советского обывателя, мещанина с налётом буржуа, СССР был не ценностью, за него никто не выступил, и достигнуто это было с помощью меметического оружия. Само понятие совок – типичный мем.

Игры виртульных кукловодов

Буквально socket puppet означает тряпичную куклу, которая надевается на руку, – на две руки одного человека надевается две куклы, которые разыгрывают межу собой какой-то эпизод. В технологическом, прикладном аспекте это означает, что социальные проявления во всей своей множественности управляются из ограниченного количества центров. Когда существуют один, два или три центра создания, воспроизводства и стартовой ретрансляции как меметических символов, так и в принципе каких-то информационных, идеологических производных. Их массовая ретрансляция обычно инициирована из ограниченного количества центров. И лишь потом массы истерично подключаются к этому процессу ретрансляции. Если мем оказывается живучим, то дальше это явление самоиндуцируется в своём распространении.

На практике это, например выглядит так: у человека или у одного центра есть множество аккаунтов. Часто они осуществляют кодировку аватара – например, был такой зелёный квадратик, или оранжевый квадратик на юзерпике, перед выборами 2008 года. До шестидесяти процентов контента, ретранслируемого в twitterе, производится всего двумя процентами пользователей. Примерно в таких же пропорциях это относится ко всем блогам, то же самое касается livejournal, livinternet, и многих других социальных сетей – порядка 2-3% пользователей формируют более половины контента. Это и есть типичная иллюстрация socket puppet технологий.

Не секрет, что при Госдепе США уже почти два года назад создан отдел по работе с русскоязычным сегментом Интернета. Это специально обученные люди, и они совсем не обязательно сидят непосредственно в Госдепе, хотя основные модераторы этих процессов находятся именно там. Экстерриториально ангажируются целые сети на территории постсоветского пространства, да и вообще русскоязычного Интернета – организации, сетевые структуры, готовые комьюнити. Они в буквальном смысле покупаются, для чего выделяется грант на воспроизводство тех или иных работ. Основная идея – не оставить ни одного антиамериканского высказывания без внимания и без ответа. И там, где среда склоняется в пользу антиамериканизма, против установленных основных стратегий, там сразу образуется большое сообщество пользователей, которые начинают это дезавуировать.

Допустим, какой-то человек написал у себя в блоге: «НАТО – преступник и убийца!». У этого постинга сразу появляется достаточное количество комментаторов, которые пишут – «Ты что, идиот что ли? Что ты написал?», «Очевидно же, что НАТО – это главное достижение человечества», «Всем понятно, что НАТО – это квинтэссенция разума, о чём ты пишешь?», «Ты кто такой? Маргинал, человек-неудачник. НАТО несёт народам мир и демократию» и т. д. И человек, заходя в свой блог, видит, что он один такой, оказывается, с такой «экстравагантной» позицией. А все остальные – разумные люди – конечно, считают, что НАТО – это то, к чему должны все стремиться. Другие посетители, так же заходящие к нему на страничку, тоже видят это, и, исходя из комфортного желания следовать за мнением «большинства», вольно или невольно солидаризируются с этой позиций. А из таких позиций, в конечном итоге, и складывается общественное мнение.

Обратная связь

В чём преимущество сетевых проектов перед ретрансляцией идей посредством бумажных СМИ, которые вообще уже отмирают и не имеют никакого влияния, радио, которое также уходит из зоны значимости, и телевидения? Это всё – предметы односторонней трансляции, где нет обратной связи и поэтому месседж невозможно скорректировать. Можно вещать по федеральным каналам. Советская пропаганда была такая же - односторонняя. Она вещала куда-то в массы, в пространство, совершенно не задумываясь о том, что по этому поводу думают сами массы, какова их реакция. А когда они слышали, что думают массы, то тех, от кого они это слышали, закрывали в подвале Лубянки или в в лучшем случае дурдоме, потому что система приходила в ужас от этих сообщений.

В то же время, Интернет – это мониторинг общественных настроений в режиме реального времени, если конечно это не socket puppet, т. е., если ты не мониторишь таким образом позицию Госдепа. А вот тут уже всё становится очень серьёзно: здесь можно выстроить неправильные, ложные стратегии, исходя из принципа мониторинга сетевой среды, которая сформирована, на самом деле, не самой средой, а какими-то другими источниками.

Очевидно, что сегодня socket puppet revolution движется в сторону России: волна арабских революций, накрыв арабский мир, как своего рода социальное цунами, движется в сторону Средней Азии, русского Кавказа и юга России. И, к сожалению, наша власть, да и вся политическая система начнёт хоть как-то реагировать на это только тогда, когда эта волна нас накроет. Когда волна придёт, тогда и начнут думать о том, что же делать. Вместо того, чтобы предвосхитить её приход или канализировать в другую сторону, что-то заранее предпринять, – будут думать в момент её прихода. И сегодня для тех, кто понимает, откуда идёт эта волна, единственное, что остаётся – это вписаться в эту модель, в эту технологию, пытаться использовать ситуацию. Понимая её происхождение, ее производные – попытаться использовать её в своих интересах.

На сегодня же мы имеем лишь некие жалкие потуги для того, чтобы как-то с этим бороться. Обычно власть на раздражители вроде Навального реагирует довольно эмоционально. И все-таки более или менее тонкие технологии ответов наклёвываются. Какие же варианты борьбы с Навальным сейчас используются? Для начала приходит «контора» и говорит – надо его посадить. Давайте его просто посадим. Но ещё один нюанс заключается в том, что нынешние обитатели Кремля панически боятся насилия, т. к. сразу же, при одном только упоминании об этом, невольно транспалируют подобную ситуацию на себя, от чего им становится жутко. Поэтому, на подобные предложения они возражают тем, что это выглядит очень брутально и не эстетично: «Конечно, хорошая идея, с удовольствием, но не сейчас…»

Если же его всё-таки посадить, то Навальный тогда станет просто иконой «оранжевого», антисистемного сопротивления. Кстати, именно для этого западные стратеги часто прибегают к такому неприятному для наших нынешних элит приёму, как убийство основного фигуранта борьбы с кремлёвским режимом. Они никогда не останавливаются перед тем, чтобы пустить такую фигуру в расход, ради придания ей мученикского ореола с целью осложнить ситуацию для власти, пустить кровь для придания серьёзности процессу. Примеров таких масса в новейшей истории России. Навальный, в этом случае станет таким, своего рода, Осамой бин Ладеном, которому будут поклоняться некоторое время. Поэтому, тоже не вариант.

Как ещё? Можно задосить ЖЖ. «Давайте ddosить блог Навального». – «О! Отличная идея! Давайте». И вот начинают ddosить блог Навального. Но при этом «задосили» всё русскоязычное ЖЖ. Тоже как-то неказисто получилось. После чего возникли версии, что это были технические проблемы, что оно само задосилось как-то, что-то сломалось у Навального на блоге и т. д. – дабы сохранить хорошую мину при плохой игре. Что, дескать, Навальный задосил себя сам ради саморекламы. Затем появился такой мем, как «хомячки Навального». Эти «хомячки Навального» также родились в Кремле. Подобные стратегии реально планируют на совещаниях в Кремле. Как же ещё нам его побороть? «Давайте на Навального напишем всякие обзывательства»: «Навали на Навального», «Навальный – шут карнавальный». Кому-то это покажется смешным, но это пока что – единственно доступный уровень контрстратегии обсуждаемой в Кремле.

И вот наконец-то, после того как Навальный уже почти год успешно профункционировал, разрушая основы российской государственности, вдруг пришла идея нормальной, реальной технологии сетевого ответа: начать бороться с Навальным, и ему подобными, путём вытеснения контента. Что это значит?

Пользователи Живого Журнала – это конкретные люди, которые могут освоить определённый, довольно ограниченный объём контента. Они заходят в Интернет, открывают свою фрэндленту и читают то, что там есть. Но много они прочитать не могут. Они могут прочитать максимум десять, самые фанатики – двадцать постингов, посвятив этому час, максимум два, больше – тяжело. И если контента нет, то есть того контента, который вызывает у них интерес и привлекает внимание настолько, что им непременно хочется его почитать, они идут к Навальному, задавшись вопросом, «а что же пишет Навальный?» читать постинги о коррупции в «Роснефти». Если ничего более интересного не находят. Понятно, что у него из 46 тысяч френдов – порядка 26 тысяч – это американские боты, направляемые из Госдепа, которые его френдят и каментят, потому что критерием успешности контента является количество перепостов и количество каментов. И понятно, что, имея 46 тысяч юзеров, 26 тысяч из которых просто работают на этот проект, что бы он ни написал, имеет 15 страниц каментов, которые его сразу выводят в топ. Эти люди работают механически: делается большое количество перепостов этого постинга и большое количество каментов.

Кремлёвский ответ проекту «Навальный»: вытеснение контентом

Чтобы читатель ушёл от Навального куда-то ещё, привлечённый более занимательным для него контентом, нужно этот контент произвести. И тем контент успешнее, чем больше на него отзывов и каментов, которые и являются показателем успешности.

Но можно зайти и с обратной стороны. Имея технологически развитую систему продвижения контента, курируя или координируя большое количество Интернет-пользователей, юзеров, практически любой контент обречён на успех. Что бы Навальный ни написал, это будет массово ретранслировано и растиражировано. Сейчас кремлевские технологи пришли к выводу, что нужно создавать качественный контент, который бы вытеснял контент Навального и других деструктивных американских ботов.

При этом – не подходит, например, чистый порно-контент, потому что это совсем другая среда, совсем другая аудитория, это не те люди, которые интересуются общественно-политической ситуацией в стране. Поэтому чистое порно сюда не годится, хотя и это используется, в первую очередь, конечно, американцами.

Нужно всё же что-то более-менее релевантное. Чтобы отвлечь внимание юзеров из того сегмента, который читает Навального, контент должен быть из этой же области, иметь общественно-политическую направленность и острую, интересную подачу. И что мы видим? Мы видим календарь с полуобнаженными «НАШИстками», которые в белых фартуках борются, оказывается, против коррупции. Когда Кристина Потупчик, пресс-секретарь Росмолодёжи, вывешивает этот календарь, в её блоге сразу же появляется 25 страниц каментов. Это всем интересно: полуобнажённые девушки против коррупции в белых фартуках. С одной стороны они почти голые – и это привлекательно. С другой стороны – против коррупции, как и Навальный. Жалко, что это срабатывает только один раз. Несколько дней юзеры читают, комментят и перепощивают это. А у Навального идёт спад посещаемости. А дальше надо придумывать что-то ещё. Это и есть вытеснение контента.

Существует ЖЖ пользователь drugoi. Он находится на первом месте в рейтинге Livejournal. Но давайте на минуточку вспомним, что он работает в президентском пуле фотографом и ездит везде с президентом, премьером, бывает на других интересных мероприятиях. Конечно, у него существуют огромные возможности за счёт государства – фотографировать всё, что угодно, выкладывать. К нему приходят десятки тысяч человек посмотреть на фотографии со всего света. Всем им очень интересно – что-то там Медведев присел, Медведев нетрезв, Медведев танцует, Путин с лошадью полуголый. Его не увольняют за то, что он вывешивает откровенные фото. Потому что он производит контент, который вытесняет Навального на третье место.

А на втором месте находится tema. А Тёма садится в джип и в колонне из нескольких джипов едет по Сибири, автопробегом, в который вложены немалые средства спонсоров, фотографирует какие-то заброшенные деревни, пишет какие-то матерные анекдоты и выкладывает сиськи на конкурсе сисек за второй iPad. Вот Тёма Лебедев. Второе место. Это тоже вытеснение Навального. Таким образом, вытеснение Навального происходит за счёт фотографа президентского пула, конкурса сисек и iPadа каждую неделю. А что ещё делать остаётся? Иначе, если минус drugoi и минус tema, Навальный перемещается на первое место. А это, с точки зрения кремлёвских технологов, просто жуть и конец государства.

В любом случае, количество прочтений зависит от качества произведённого контента. То есть каждый день нужно производить новый, креативный контент, и эта технология уже более-менее адекватна. В принципе, создав такую сеть и создав базу продвижения контента в блогосфере, можно дать достойный ответ оппонирующим идеологическим центрам. А эта задача уже из области политических.