Основная проблема постмодерна заключается в утрате смыслов, когда общие понятия, бывшие некогда понятными каждому в силу их приверженности традиции, теряются, приобретают ложные значения, пытаются объяснять и даже переделать принципы и законы судьбы. Это относится ко всем областям человеческой деятельности, а в политике, в частности, затрагивает и сферу власти.

По сей день на Западе наблюдается исключительно та картина, что все понятия отошли от бытийного понимания власти, все ушло в сферу политических технологий. Правитель, глава государства, суверен перестал быть субъектом власти и стал объектом исследований и технологий. Причём, по мере возможностей технологи стараются «сменить власть» так, чтобы народ ничего не заметил - не надо будет расстраиваться и выражать свои эмоции. Ведь человек, который проявляет себя лишь в ежедневном хождении на работу и в семье, у которого отмена любимого сериала уже вызывает дикий шок, - такой просто не перенесет перемены власти. Утрировано, конечно, но в принципе ведь верно.

В бытийном же, онтологическом понимании смена власти всегда воспринималась с фундаментальными изменениями. Потому что меняется не просто курс, меняется политический субъект, меняется историческая личность, которая в данный момент правит государством. Даже если эта личность меняется на большую, с трудом говорящую обезьяну, она воплощает высшую общественную свободу, свободу властвовать, и она воплощает свои, ей одной известные мотивы.

Можно говорить о двух видах преемственности. Первый: когда власть передаётся по наследству в пределах правящего рода, от отца к сыну. Всем было хорошо, все были спокойны, потому что знали, что за умершим королем придет новый король. А те, кто каждый день ходит на работу, пашет, содержит семью, они, грубо говоря, особо не расстраивались, что находятся далеко от власти, потому что знали свое место и никуда не лезли.

Вторым видом преемственности, если можно так выразиться, является силовой захват власти. Можно возразить: какая же это преемственность, если у правителя забирают власть силой? Однако, в данном случае действуют законы, находящиеся в определенной степени выше человеческого понимания. Когда правящий род утрачивает заряд политической воли, или, как говорил Лев Гумилев, свою пассионарность, и не может противостоять внешней агрессии, то тут же более молодой, более пассионарный, более сильный человек, который готов стать субъектом власти, готов взять власть в свои руки и тем самым воплощать ее, - эту власть захватывал. Вспомним имена Александра Македонского, Чингисхана, Ивана Грозного, Иосифа Сталина - это те, кто действительно были величайшими имперостроителями, они всю свою жизнь посвящали власти и только власти.

Такие люди не смогут оставлять преемников, даже если в том же обществе будет существовать человек с такой же сильной волей. Два таких человека просто-напросто не уживутся рядом.

После смерти великих императоров, после их ухода от власти общество претерпевало кризис в той или иной форме. В создавшихся новых условиях происходили самые странные вещи: рушились империи, происходили нашествия варваров, торговцы начинали лезть в политику. Онтология утрачивалась и на смену ей приходила технология.

Такое положение вещей, в принципе, тоже всегда было востребовано. Потому что именно в таких условиях и воспитывались новые крепкие люди, которые в конечном итоге оказывались способными восстать под любым гнетом и поднять знамя новой идеологии. В таких условиях мог появиться новый сильный лидер, который возвращал империям их прежнее величие.

Вспомним начало XX века, когда на Россию свалилось три величайших потрясения: Первая Мировая война, которая стала шоком для всего мира, свержение монархии - того, что держало Россию в течении нескольких веков, и гражданская война, неслыханная со времен феодальной раздробленности. И когда мало кто верил в то, что что-то может измениться в лучшую сторону, появилась сильная личность, появился истинный властелин, который сумел возродить былую империю. Как бы мы не относились к Сталину, это наша история, и история недавняя.

Именно такой оборот дел наблюдался в недавнем прошлом - после того, как посредством усилий атлантистских стратегов рухнула советская империя, а её остатки долго и упорно разграблялись. В создавшихся условиях было просто немыслимо, если бы не появился новый сильный лидер. Если бы этого не произошло, Россия тогда, скорее всего, просто перестала бы существовать.

К Владимиру Путину можно относиться по-разному, но прежде всего нужно учитывать, что он - обусловленный историческими условиями вождь России. И здесь нельзя говорить ни о какой технологии - вернулась онтология со своими законами.

Проблема в том, что подлинным вождям Бытие постоянно посылает серьезные испытания и устраивает проверки. Путин выдержал не одну такую «проверку на дорогах». Сейчас мы становимся свидетелями очередного испытания вождя - испытания Новороссией. Неужели спасует? Тогда погибнет не только Новороссия. Тогда сойдет на нет само Бытие.