ЕВРАЗИЯ :: Государство и высшая идея

«Не только для самих себя, но и для того, чтобы дать нечто ценное и важное остальному миру, Россия должна следовать своими путями. Евразийцы понимают эти пути как строительство особого мира России-Евразии.

Из всех культурно-исторических миров нашей планеты - это есть мир наиболее широкого и наиболее многостороннего участия государства во всех отраслях и во всех проявлениях жизни. Евразийцы признают огромное положительное значение этатизма. Они видят в нем основной стержень русской истории. Они уверены, что только широчайшим развитием государственной инициативы также и в хозяйственной области может быть обеспечено России достойное место ее в мире. Они знают также, что в очень многих вопросах именно Россия покажет своим примером, что может осуществить и чего может добиться государство», - Петр Савицкий.

Представляется, что государство, наделённое сакральным содержанием, в свою очередь само становится силой, поддерживающей в людях тягу к «надмирному» и священному.

В этих словах заключена мысль, являющаяся практически аксиомой, и признаваемая, пусть и с различными оценками, большинством исследователей, - мысль об особой роли государства в жизни российского общества и об особом к нему отношении. Действительно, оно присутствует во всех сферах общественной жизни и играет в каждой из них заметную роль.

Но особенно хочется отметить значение государства для каждой отдельной личности и для всего российского социума в сфере идеального. Представляется, что государство, наделённое сакральным содержанием, в свою очередь само становится силой, поддерживающей в людях тягу к «надмирному» и священному.

В частности, в исторический период, когда религиозная идея в России была отвергнута, именно присутствие сакрального помогло людям сохранить ощущение причастности к высшему смыслу, стремление к идеальному и способность к религиозному служению. В результате мы оказались открытыми для духовного возрождения, готовыми искать и воспринимать высшую правду. Однако, и в остальное время можно увидеть реализацию названной функции государства.

Особое восприятие и специфическая роль российского государства формировалась исторически под влиянием многих факторов. Отношение к нему как к чему-то сакральному отражено даже в том, как русские называли свою страну – Святая Русь. Это название прочно вошло в сознание народа, и далеко не просто как комбинация слов – за ними всегда ощущался высокий объединяющий смысл.

Следует отметить, что государство изначально несёт в себе некий заряд возвышенного смысла. Оно создаётся на том этапе развития народа, когда он осознаёт свою историческую миссию. Можно сказать, что и создаётся оно главным образом для реализации этой миссии, а следовательно, изначально предполагает какое-либо идейное наполнение.

«Не в жизни одного поколения, а в жизни сменяющегося ряда их общественность имеет свою цель, исполнение и завершение», - пишет выдающийся русский философ и политолог Лев Тихомиров в своей статье «Что такое Отечество». Именно эта цель находит своё воплощение в государстве, его идее и принципах.

Нельзя упускать из виду, что в идее государства изначально заключается и идея служения. «Элемент сознательного попечения о всём целом, во всех его наличных членах и классах, и в целом ряде поколений, на вечные времена именно и придаёт Отечеству его возвышенный и "отеческий" характер», - отмечает Тихомиров.

Подытоживая наш небольшой экскурс, мы можем сделать вывод, что сама по себе идея государства подразумевает причастность к некоей высшей идее и служение ей - через служение целому. Она требует о человека максимальной реализации своих талантов и постановки их на службу общему делу, равно как и способности к самоотдаче, а то и к самопожертвованию.

Говоря о России, следует учитывать её связь с византийской традицией. Православная идентичность, в отличие от католического мировоззрения, предполагала отношение к государству (Империи) как к сакральному пространству. Западная традиция различала «град небесный» (церковь) и «град земной» (государство, град земной, лежащий во зле), и обосновывала необходимость подчинения второго первому. В дальнейшем, когда светские власти освободились от папского руководства, государство само по себе оказалось воспринимаемым совсем не как что-то священное. Более того, оно нередко считается силой, враждебной человеку, которую и терпеть-то приходится только по необходимости.

«Элемент сознательного попечения о всём целом, во всех его наличных членах и классах, и в целом ряде поколений, на вечные времена именно и придаёт Отечеству его возвышенный и "отеческий" характер».

Восточная традиция, напротив, провозглашала симфонию властей, в которой государство оказывалось оградой Церкви, правитель становился «епископом по мирским делам», Империя – сакральной территорией, а любое дело, совершаемое на её благо (от военных походов до повседневной работы) – служением Богу. Уже император Константин называл себя служителем Бога, и именно этим обуславливались его права и полномочия. Важно отметить, что носитель верховной власти, персонифицирующий государство, олицетворял и нравственный идеал народа. Именно в его образе концентрировались представления о справедливости, милости, силе и других достоинствах.

Определённое влияние на Россию в этом отношении оказало и наследие империи Чингисхана, в которой служение своей стране считалось высшей добродетелью.

Такое отношение закрепило в сознании народа совершенно особое восприятие государства как такового – оно навсегда оказалось связано с представлениями о священном. Не случайно и в Советском Союзе утвердился идеал служения своему Отечеству, культ долга и самопожертвования ради общего блага. Всё это безусловно напоминало религиозное восприятие жизни, хоть официально религия и была объявлена пережитком прошлого.

Вообще, следует отметить парадоксальность ситуации: в стране, провозгласившей себя атеистической, наиболее сильные стороны (такие, как сила народного духа, способность людей к самоотдаче ради достижения великих, порой почти нереальных целей) уходили своими корнями в религиозно-нравственный идеал народа и основывались на его вере (пусть и не осознаваемой).

Другой вопрос, что идеологическое наполнение государственной идеи оказалось неспособным долго подпитывать народное самосознание (как раз по причине оторванности от Традиции). Это предопределило падение СССР и наступление идейного вакуума. Но даже в этих условиях государство как таковое осталось самостоятельной ценностью. Можно смело утверждать: именно это во многом сохранило Россию от распада.

Идея единства и неделимости страны оказалась чуть ли не единственной, признаваемой большинством граждан и способной их объединить. Даже при отсутствии освещающего его высшего смысла, целостность государства оказалась необходимой людям (на неё можно ссылаться как на эффективный аргумент), а его распад продолжает восприниматься как крупнейшая катастрофа.

Показательно то, что многие люди, с детства воспринявшие необходимость служения чему-то высшему, стали активно искать заполнение пустоте, образовавшейся с распадом старой системы. Именно это сделало возможным религиозное возрождение, которое хоть с трудом, но происходит в России. Когда-то давно православные люди наделили государство священной миссией и сакральным содержанием, а оно, в свою очередь, поддержало в людях тягу к «надмирному» в годы гонения на веру и традиционную культуру.

Сегодня эти две идеи необходимо свести воедино. Религиозное чувство русского человека естественно тяготеет к переносу и на идею государства. Люди, служившие своей стране, даже лишённой понятного им высшего предназначения, только в самых глубинах души интуитивно чувствовавшие присутствие Святой Руси, с новой силой поднимутся на служение государству Истины.

Сейчас, когда традиционные культуры подвергаются мощному натиску глобализации, времени остаётся не так много. Сегодня как никогда необходимо срочное восстановление полноценной связи с Традицией, провозглашение собственного курса. И народ, вновь в полной мере обретший свой идеал, будет готов к строительству новой Империи.