Вплоть до середины 70-х годов XIX столетия абхазы представляли собой доминирующую этническую группу в границах собственного государства, относительная независимость которого была окончательно ликвидирована в процессе завершения последнего этапа Кавказской войны (май 1864 года). В этот период под давлением российского правительства начинается активная эмиграция коренного населения в Османскую империю и страны Ближнего Востока, которая приобрела массовый характер после неудачного восстания 1866 года и поражения Турции в военном конфликте с Россией 1877-1878 годов.

Махаджирство предопределило фундаментальное изменение этнической карты Абхазии, так как на освободившиеся земли Адлерского, Гагрского, Сухумского и Гульрипшского районов началось организованное переселение армянских и греческих колонистов, что определялось необходимостью восстановления довоенных объемов производства табака и его переработки в интересах интенсификации развития соответствующих отраслей российской промышленности. Несмотря на законодательные ограничения царского правительства, на абхазскую территорию устремилось также значительное количество мегрельских крестьян-арендаторов, которых региональные власти регулярно возвращали к местам постоянного проживания.

Кроме того, в 80-е годы XIX века в Абхазии появились отдельные поселения немецких, эстонских и даже молдавских колонистов, основным занятием которых являлось разведение цитрусовых культур и первичная обработка редких пород леса. Таким образом, в рассматриваемый период времени в этнической структуре местного населения произошли существенные изменения, выразившиеся в изменении количественного соотношения отдельных национальных групп и качественной трансформации роли абхазов как доминирующего сообщества.

В эту же эпоху происходит постепенное формирование русской общины в Абхазии, связанное с активной миграционной политикой царского правительства, которое использовало массовое переселение в качестве одного из ключевых методов разрешения социально-экономических и политических проблем. В частности, крестьяне-переселенцы из центральных губерний Российской империи получали земельные участки размером от 5 до 30 десятин, а, кроме того, им предоставлялись денежные пособия и различные налоговые и кредитные льготы.

Одновременно с внутренней крестьянской миграцией активно развивалась и дворянская колонизация освободившихся абхазских земель, причем русские помещики играли в рассматриваемом процессе ключевую роль. По некоторым данным, только на территории Гумистинского участка, Дальского ущелья и Цебельды крупные гражданские и военные чиновники получили от царского правительства более 27000 десятин земельных угодий, которые до военного конфликта 1877-1878 годов принадлежали эмигрировавшим абхазским родовым сообществам.

Примечательно, что многие представители правящей элиты Российской империи никогда не посещали собственные имения в Абхазии, но указанное обстоятельство не создавало для них серьезных препятствий в решении проблем благоустройства рассматриваемых районов.

Формирование местного торгово-промышленного комплекса и курортной инфраструктуры способствовало дальнейшему развитию миграционных процессов, связанных с перманентным перемещением квалифицированных специалистов из Центральной России, которые пополняли местную русскую общину и постепенно создавали ее мощный социально-экономический, политический и интеллектуальный потенциал.

Результатом целенаправленной переселенческой политики царского правительства на территории Абхазии явилось оформление пяти самостоятельных этнических общностей – абхазской, грузинской, греческой, армянской и русской национальных групп. Однако, вплоть до середины 20-х годов XX столетия русскоязычная часть местного населения уступала по численности другим указанным сообществам, хотя согласно имеющейся в распоряжении современных исследователей информации за сорокалетний период (с 1886 по 1926 год) произошел двадцатикратный прирост ее количественного состава (с 971 до 20 456 человек).

После Октябрьской революции и создания СССР этническая ситуация в Абхазии претерпела существенные изменения, что связано, прежде всего, с проводившейся Иосифом Сталиным и Лаврентием Берия национальной политикой, направленной на своеобразную «грузинизацию» местного населения и фактическую ликвидацию абхазов как самостоятельного народа. Главным методом реализации этих идей в 30-50-е годы стала специальная миграционная политика, предполагавшая постепенное заселение ключевых районов абхазской территории мегрельскими переселенцами с последующей депортацией коренных жителей в Сибирь и Казахстан.

В данном контексте показательным является тот факт, что даже в самые тяжелые для СССР периоды Великой Отечественной войны правительство Грузии выделяло огромные средства для поддержки непрерывного проведения колонизационных мероприятий в Гагрском, Сухумском и Гальском районах Абхазии. Следует заметить, что националистические планы сталинского руководства предполагали поэтапное выселение с занимаемых земель представителей греческой и армянской общин, которое было частично осуществлено в 1951-1952 годах. Результатом подобной деятельности стало фактическое и юридическое оформление приоритетного положения грузинского сообщества на территории Абхазии, которое не только превратилось в крупнейшую национальную группировку, но и закрепило за своими членами ключевые позиции в экономической, социально-политической и духовной жизни нового общества.

Переселенческие мероприятия не распространялись на русскую часть местного населения, которая стала второй по численности этнической группой в автономной республике, хотя многие ее представители погибли в ходе массовых политических репрессий. Развитие абхазской промышленности и курортной инфраструктуры по-прежнему требовало постоянного привлечения квалифицированных кадров, которые по сложившейся традиции приглашались из различных российских регионов и размещались в крупных населенных пунктах прибрежной зоны (Сухуми, Пицунда, Гагра, Новый Афон), а также в шахтерском городе Тваркчал.

Однако, в отличие от других национальных районов СССР в Абхазии лидеры русской общины были фактически отстранены от реального управления партийными, хозяйственными и административными органами, так как доминирующие позиции внутри местных властных структур занимали представители грузинской национальной группировки, которые незначительную часть собственных полномочий предоставляли отдельным представителям титульного этноса.

Смерть Сталина и отстранение от реальной власти Берия практически не изменили сложившуюся обстановку, так как сменивший их на посту руководителя Советского Союза Никита Хрущев не уделял должного внимания этническим проблемам, по-видимому, полагая, что они могут быть успешно решены республиканскими властями.

Более того, в конце 60-х годов прошлого века политическая ситуация в Абхазии фактически возвращается к сталинской системе развития, что связано с активной деятельностью Эдуарда Шеварднадзе в качестве министра внутренних дел, а затем и первого секретаря ЦК КП Грузии. Подобное положение сохранялось вплоть до второй половины 80-х годов, когда в ходе частичной трансформации советского общества произошли определенные изменения внутри комплекса властных институтов абхазской автономии, которые были приведены в некоторое соответствие со сложившейся структурой ее внутренних этнических отношений.

В частности, новое руководство Грузии во главе с Джумбером Патиашвили санкционировало принципиальное изменение системы выборов Верховного Совета Абхазской АССР, в результате которого отдельные национальные сообщества получили право избирать фиксированное число депутатов, определявшееся вне зависимости от их количественного состава. При относительном равенстве депутатских мандатов у абхазской и грузинской национальных групп представители русской общины получили фактический контроль над процессом принятия важнейших решений, так как их индивидуальное и коллективное мнение предопределяло формирование определенной конструкции парламентского большинства, а, следовательно, и перспективы голосования по принципиальным вопросам.

Дальнейшие реформы были приостановлены вследствие негативной реакции общественного мнения в самой Грузии, что явилось одной из причин «Тбилисских событий» 9 апреля 1989 года. Сохранившийся баланс политических сил внутри автономной республики способствовал длительному сохранению мирной ситуации в Абхазии, граждане которой практически единогласно выступили за дальнейшее сохранение СССР на мартовском референдуме 1991 года.

Однако, единое государство было разрушено в результате неконтролируемого процесса суверенизации отдельных субъектов советской федерации, преобразовавшихся затем в новые независимые государства, внутри которых началась естественная борьба за собственность и политическую власть. В Грузии противостояние отдельных общественных и национальных группировок трансформировалось в гражданскую войну между сторонниками законно избранного президента Звиада Гамсахурдиа и консолидированной оппозицией во главе с Тенгизом Китовани и Джабой Иоселиани, логическим завершением которой стал грузино-абхазский вооруженный конфликт 1992-1993 годов.

В этот период русская община занимала прочные позиции в экономической и социально-политической жизни абхазского общества, а ее лидеры находились на руководящих постах в правительстве и Верховном Совете автономной республики. Именно их поддержка позволила абхазской фракции местного парламента провести в жизнь принципиальное решение о возвращении к Конституции 1925 года, согласно которой Абхазия являлась равноправным субъектом советской федерации, что в условиях распада СССР означало фактическое провозглашение собственной независимости и создание нового государственного образования.

В ходе начавшегося вооруженного конфликта русские жители республики поддержали абхазов в их борьбе за свободу национального самоопределения, а их признанный лидер – известный историк Юрий Воронов (убитый) – стал первым заместителем председателя Верховного Совета независимого государства. Русская община Абхазии способствовала провозглашению фактической независимости 26 ноября 1994 года одного из автономных образований внутри Грузии, поддержав титульное меньшинство населения в борьбе за политическую власть. После трагической гибели Воронова в 1995 году русская община так и не смогла обзавестись равным по силе лидером.