(Окончание. Начало здесь: первая часть, вторая часть, третья часть, четвертая часть.)

С приходом в Кремль Дмитрия Медведева традиционно чуткая к текущей политической конъюнктуре, проросшая в кремлевских и околокремлевских прихожих новая поросль «десталинизаторов» ведет поиски «исторической правды» в голливудских поделках типа «Катыни». Автор же полагает, что в контексте прогнозирования характера развития дальнейших российско-польских связей, будет весьма полезно осмыслить реальные намерения сторон, в ходе развития российско-польских отношений, как минимум, в XX столетии. Для чего, для начала, и обращает свой взор не в сторону Голливуда, а к серии документов под общим заголовком «Польский фронт», приведенных в приложении к книге «Сталин и Красная Армия» (К. Е. Ворошилов, Воениздат), вышедшей в 1937 году в серии «Библиотека командира». Серия открывается статьей «Новый поход Антанты на Россию», воспроизводимой по тексту номеров «Правды» от 25-26 мая 1920 года. Автор – И. В. Сталин.

«Не подлежит сомнению, что поход панской Польши против рабоче-крестьянской России есть, по существу, поход Антанты. Дело не только в том, что Лига Наций, руководителем которой является Антанта и членом которой состоит Польша, одобрила, очевидно, поход Польши на Россию. Дело, прежде всего, в том, что без поддержки Антанты Польша не смогла бы организовать своего нападения на Россию, что Франция, прежде всего, а потом и Англия с Америкой, всячески поддерживают наступления Польши оружием, обмундированием, деньгами, инструкторами».

Упомянутый Сталиным поход Антанты в отечественной научной историографии именуется по счету «третьим». Дадим вновь слово автору:

«Нынешний поход Антанты является по числу третьим.

Первый поход был предпринят весной 1919 года. Поход этот был комбинированный, ибо он предполагал совместное нападение Колчака, Деникина, Польши, Юденича и смешанных англо-русских отрядов в Туркестане и в Архангельске, причем, центр тяжести похода лежал в районе Колчака.

Второй поход Антанты был предпринят осенью 1919 года. Поход этот был также комбинированным, ибо он предполагал совместное нападение Деникина, Польши, Юденича (Колчак был сброшен со счета). Центр тяжести похода лежит на этот раз на юге, в районе Деникина.

Третий поход Антанты открывается при совершенно новой обстановке. Начать с того, что в от предыдущих походов, этот поход не может быть назван комбинированным, ибо не только отпали старые союзники (Колчак, Деникин, Юденич), но и новые союзники (если есть таковые) еще не примкнули, если не считать смехотворного Петлюру с "его" смехотворными "войсками". Польша стоит против России пока что одна, без серьезных боевых союзников».

Напомним, Декретом от 29 августа 1918 года правительство РСФСР объявило недействительными договоры о разделе Польши, заключенные бывшей Российской Империей. Нотой от 29 октября 1918 года нарком иностранных дел РСФСР Георгий Чичерин известил представительство Регентского Совета о назначении Юлиана Мархлевского дипломатическим представителем РСФСР в Польше. Тем самым Советская Россия официально признала Польшу независимым государством уже осенью 1918 года, подтвердив свою политическую готовность к установлению дипломатических отношений с Польшей в последующих радиограммах, направленных непосредственно польскому правительству в ноябре 1918 – январе 1919 года.

В ответ 4 апреля 1919 года польский сейм утверждает доклад своей комиссии по иностранным делам, содержащий, среди прочего, положение об отказе от переговоров с новыми восточными соседями Польши об установлении межгосударственных границ, предпочитая традиционное для «великой» Речи Посполитой силовое решение территориального вопроса. Как следствие, в течение последующего года Варшава участвует в трех военных походах Антанты «на Восток», являясь прямым агрессором и имея территориальные претензии практически ко всем своим новым соседям. А что же «красная Россия»?

Большевики отвечают проведением IX съезда РКП(б), работавшего с 29 марта по 5 апреля 1920 года. Напомним о том, чего, в силу общеизвестности на тот момент, не коснулся Сталин в своей статье, и упоминания о чем, в силу откровенной боязни той самой «исторической правды» всячески избегают сегодняшние «десталинизаторы» и «десоветизаторы». IX съезд РКП(б) практически объявил об окончании гражданской войны, демобилизации Красной Армии и переходе Советской России к решению долгосрочных (подчеркнем это) задач мирного строительства и восстановления, разрушенного Первой Мировой и Гражданской войной народного хозяйства.

Никаких агрессивных намерений по отношению к ближним и дальним соседям, столь часто приписываемых большевикам новоявленными «обличителями» со ссылкой на популярный в ходе гражданской лозунг: «Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем», в решениях высшего большевистского органа никак не просматривалось. Мало того, к моменту проведения съезда Советское правительство уже заключило мирный договор с Эстонией, вело переговоры о заключении мирного договора с Латвией и о восстановлении торговых отношений с Англией.

Нельзя не привести еще одну цитату. Ленин в момент, когда Варшава в очередной раз «точит зубы» для нападения на Россию, в письме к партийным организациям о подготовке к съезду указывает:

«Центральным пунктом порядка дня на предстоящем съезде является, сообразно особенности переживаемого исторического момента, вопрос о хозяйственном строительстве.

Этот вопрос должен стать главным вопросом партийного съезда, ибо главным вопросом всего советского строительства в России (а поскольку ей пришлось стать очагом всемирной революции – в значительной степени и международного коммунизма) является переход от борьбы на фронте кровавом, к борьбе на фронте бескровном, на фронте труда, на фронте войны против разрухи, за восстановление, улучшение, переорганизацию всего народного хозяйства России».

Сам IX съезд РКП(б), приступая к своей работе, принял обращение к Красной Армии и Красному Флоту, в котором, среди прочего, говорилось: «Вы завоевали для социалистического отечества мир и дали ему возможность перейти к выполнению главной задачи – строительству трудовой братской жизни».

На основании директив съезда была проведена значительная демобилизация регулярной армии и разработан знаменитый план ГОЭЛРО, ставший фундаментом для создания социалистической экономики. Отметим, все это, т. е. решительный переход на рельсы мирной жизни, Советское государство осуществляло в период, когда еще был не полностью добит вооружаемый Антантой Врангель.

Отметим в связи с вышеизложенным, в т. ч. и в связи с начатой очередной кампанией «десталинизации» о многом говорящий факт. Даже отражая третье нападение Польши на Советскую Россию, громя бегущие польские армии, советское политическое руководство совершенно не имело никаких намерений захватывать и оккупировать Польшу. Авантюра, с «маршем на Варшаву», приведшая в августе 1920 к пресловутому «чуду на Висле», т. е. к разгрому красных войск, целиком лежит на совести Михаила Тухачевского. Именно Сталин еще двумя месяцами ранее выступал категорически против всяких «маршей»:

«Поэтому я считаю неуместным то бахвальство и вредное для дела самодовольство, которое сказывается у некоторых товарищей: одни из них не довольствуются успехами на фронте и кричат "о марше на Варшаву", другие не довольствуются обороной нашей республики от вражеского нападения горделиво заявляют, что они могут помириться лишь на "красной советской Варшаве". Я не буду доказывать, что это бахвальство и это самодовольство совершенно не соответствует ни политике советского правительства, ни состоянию сил противника на фронте» (Беседа с тов. Сталиным о положении на Юго-Западном фронте, опубл. в газете «Коммунист» от 24 июня 1920 года).

В марте 1921 года Советская Россия от своего имени и по полномочию Белорусской СССР и Украинской ССР подписала с Польшей мирный договор - т. н. «Рижский мир». Однако, за день до подписания этого соглашения появляется знаковый для понимания направления последующего развития советско-польских отношений документ. Польский МИД во все дипломатические миссии Польши за границей рассылает инструкцию, содержащую основные положения будущей политики в отношении восточных соседей:

«Следует и дальше поддерживать враждебные Советской России элементы, как русские, так и украинские, белорусские и кавказские Наши интересы на востоке не кончаются на линии наших границ Нам небезразлична судьба земель исторической Речи Посполитой, отделенных от нас будущим Рижским договором» («Захват» или «воссоединение»? Военно-исторический журнал № 10, 1990, стр.13).

Дальнейшее развитие событий показало, что Варшава, игнорируя все усилия СССР, направленные на улучшение взаимных отношений, вплоть до 1 сентября 1939 года крайне последовательно и скрупулезно придерживалась всех положений помянутой инструкции. Подтвердим это ссылкой на еще один интересный документ. Даже, на два. Сообщение ТАСС о советско-польских отношениях от 27 ноября 1938 года:

«Ряд бесед, имевших место в последнее время между народным комиссаром иностранных дел Литвиновым и послом Польской Республики г-ном Гжибовским, выяснил что:

Основой отношений между Польской Республикой и Союзом Советских Социалистических Республик остаются и впредь во всем своем объеме все существующие договоры, включая договор о ненападении, подписанный в 1932 году, и что этот договор, заключенный на пять лет и продленный на дальнейший срок, до 1945 года, имеет достаточно широкую основу, гарантирующую нерушимость мирных отношений между обоими государствами».

В ответ 28 ноября 1938 года из Варшавы доносится обращенное исключительно к германо-фашистской стороне «Сообщение отдела печати министерства иностранных дел Польши корреспондентам Германии в Польше»:

«Нижеследующий комментарий носит доверительный характер и дается только германским корреспондентам. Он может быть использован лишь без ссылки на источник. Опубликованная только что польско-советская декларация преследует лишь цель нормализации отношений. Польша в своей внешней политике всегда придерживалась той точки зрения, что участие Советского Союза в европейской политике излишне. Она и сегодня защищает эту точку зрения. Впрочем, польско-советская декларация является результатом советской инициативы».

Но и это еще, оказывается, не все.

Утром 2 сентября 1939 года, на второй день войны, когда немецкая авиация наносила бомбовые удары по мирным польским городам, а военные «союзники» и «гаранты» военной безопасности Польши - Великобритания и Франция - хранили гробовое молчание, посол СССР в Польше Н. И. Шаронов по инициативе советской стороны посетил министра иностранных дел Польши Юзефа Бека. Польской стороне был задан вопрос о том, почему она не обращается к Советскому Союзу за помощью и была подтверждена готовность советской стороны к оказанию такой помощи.

Таким образом, томительные гадания целых поколений «десталинизаторов» и «десоветизаторов» о том, почему же все-таки «Сталин не напал на Польшу сразу вместе с Гитлером, а ждал до 17 сентября», находят свое четкое разъяснение. Сталин и советское руководство даже после вынужденного подписания соглашения с Германией с его «секретными протоколами» отнюдь не стремились ни к территориальным приобретениям за счет Польши, ни к «политическому переустройству» последней.

Советское руководство терпеливо ждало ответа польской стороны на предложение, высказанное польскому министру иностранных дел послом Н. И. Шароновым. Польская сторона приступила к обсуждению советских предложений о возможном оказании помощи только 10 сентября. Но и здесь, приходится это сказать прямо, без традиционной для Варшавы подлости в отношении России не обошлось.

8 сентября 1939 года, т. е. за два дня, до того, как польский посол в СССР получает распоряжение о начале обсуждения вопроса с советской стороной об оказании военной помощи, посол США в Польше, сопровождавший польское правительство, сообщает в Вашингтон:

«Польское правительство покидает Польшу и через Румынию направляется во Францию». («Захват» или «воссоединение»? Военно-исторический журнал № 10, 1990, стр. 22). Таким образом, становится совершенно очевидно, что правительство Польши, уже осознав неминуемость своего военного поражения и приняв решение о бегстве из страны, стремиться, тем не менее, хоть «напоследок» столкнуть лбами в военном единоборстве гитлеровскую Германию и СССР. Развязывая тем самым «большую войну» и создавая основной фронт на Востоке и давая возможность Франции и Великобритании для основательной подготовки к войне, спокойного «отсиживания» и накопления сил.

Т. е. Польша пытается поставить Советский союз исключительно в то самое положение, которого он всеми силами пытался избежать, предлагая весной- летом 1939 года в Москве Великобритании, Франции и самой же Польше заключение общего договора об организации активных совместных военных действий против Гитлера в случае нападения Германии на одну из сторон.

Польша очень любит заглядывать в пространный реестрик «исторических обид», но совершенно не извлекает исторических уроков. В том числе и приведших ее - благодаря ее же собственным усилиям - к 1 сентября 1939 года. И в постсоветский период, как это довольно явственно проступает из всего вышеизложенного и, в первую очередь из польской политики, Варшава не прочь активно поучаствовать и в «четвертом походе Антанты» на Россию. С той лишь разницей, что роль Антанты ныне исправно играет НАТО, и Россия теперь уже не является советской.

Приведем фрагмент беседы корреспондента газеты «Речь Посполита» (официального рупора польской пропаганды) Петра Зыховича с руководителем американского исследовательского центра «Stratfor» Джорджем Фридманом:

«Д. Ф.: Американцы должны задать себе вопрос: как нейтрализовать Россию без особого риска для себя. Именно поэтому они выделят большие средства на развитие Польши. А когда Польша станет сильнее, то она станет лидером Центрально-Восточной Европы. Чехия, Словакия, Венгрия, Балтийские государства и Балканы, которые до сих пор смотрели на Германию, как на экономический двигатель региона, повернутся в сторону Польши. Она станет меньшим, но значительно более динамичным двигателем. Польша вернет себе свою историческую роль регионального лидера. Роль, которую играла Первая Речь Посполитая. Важно, что Польша станет державой, вокруг которой соберется много других стран.

П. З.: Я понимаю, что для американцев такая Польша должна быть настолько сильна, чтобы иметь возможность защитить себя. Но может ли она достигнуть такой мощи, чтобы отшвырнуть Россию от своих границ и вернуть Белоруссию и Украину?

Д. Ф.: Одна – скорее, нет. Польша сможет провести наступательную операцию только вместе с Соединенными Штатами. Ну, что ж, я предвижу, что в итоге Россия не выдержит соперничества с США. В то время, как Польша будет набирать силу, Россия будет слабеть. Она столкнется с все более серьезными внутренними проблемами. Демографическими, экономическими и другими. Сейчас она может казаться весьма жизнеспособной, но это одна видимость. Внутри уже идут те же процессы, которые привели к распаду СССР. А в период упадка России Польша, действительно, может сделать территориальные приобретения».

Автору вполне понятны выдаваемые за прогнозы желания мистера Фридмана в отношении России, но он отнюдь не склонен преувеличивать провидческие таланты основателя «Stratfor» - аналитической «конторы», проспавшей сваливание в системный кризис самих же США. Уточним, Соединенных Штатов, уже утративших возможность перманентного и неограниченного «процветания» в кредит (сиречь, жизни в долг) в области экономики, однако, чувствующих себя пока относительно спокойно в области межэтнических отношений, которые никем извне умышленно и целенаправленно не «раскачиваются».

Два характерных момента, тем не менее, отметить стоит. Во-первых, традиционные для Запада заблуждения в отношении «внутренней слабости» России как государства, народ которого (крепостные, колхозники и пр. «угнетенные народы») «спит и видит», как бы ему избавиться от своих «угнетателей». Европа от Наполеона до Гитлера жила исключительно этими заблуждениями о перманентной слабости «Колоса на глиняных ногах». В результате Бонапарт, возглавив поход «двунадесяти языков» на Россию, испустил дух на мало кому известном острове Святой Елены, а обгоревший труп второго, после закономерного фиаско «Drang nach Osten», закопали где-то в яме в саду Рейхсканцелярии.

Во-вторых, ту готовность, с которой поляк-корреспондент, поддается на «разводку» мистера Фридмана, грамотно эксплуатирующего традиционно чрезмерное польское самомнение и национальные амбиции. Оба оценивают возможные дивиденды, и ни один не считается с возможностью расплаты по долгам. Но главу «Stratfor» еще можно понять. У США, почти три столетия относительно спокойно сидевших за двумя океанами, просто нет соответствующего исторического опыта быстрой «потери всего». У Польши же, напротив, этот печальный исторический опыт весьма обширен, но, исторически же, нет ни желания, ни готовности его учитывать.

Подытожим проделанный анализ ситуации на западной границе России.

1. В Польше и Балтии уже создана и будет расширяться далее натовская военная инфраструктура, обеспечивающая США и их союзникам возможность быстрого сосредоточения в непосредственной близости от российских границ значительного количества современного вооружения, военной техники и войск.

2. Соединенные Штаты уже располагают потенциалом стратегической мобильности, обеспечивающим в сочетании с уже существующей в «принимающих странах» инфраструктуры возможность быстрой переброски значительного количества современного вооружения, военной техники и войск на территорию Польши и стран Балтии. В составе «трансформированных» дивизий американских сухопутных сил уже созданы бригадные боевые группы, которые с техникой и вооружением в течение дух суток могут быть оперативно переброшены в Польшу и страны Балтии.

3. Характер военной активности НАТО в регионе Балтии и, в первую очередь, ставших регулярными военных учений с задействованием персонала и военной техники США и Польши с конца 2008 года кардинально изменился. Совершенно очевидно, что США их союзники по НАТО и, в первую очередь, Польша, рассматривают Балтийский регион и как место возможного крупномасштабного военного конфликта, готовясь к участию в нем, и как плацдарм для дальнейшего и планомерного наращивания в нем своего военного присутствия.

4. Все изложенное выше вполне материальная реальность. А значит, уже не риск возникновения военной угрозы, а сама военная угроза национальной безопасности России. И вопрос состоит лишь в вероятности ее реализации в тех или иных условиях обстановки.

5. Реальная (а не «словесная») готовность политического руководства и вооруженных сил России к эффективному парированию этой угрозы должна быть обеспечена уже сегодня и поддерживаться, как минимум, до тех пор, пока сохраняется такой последний реликт «холодной войны», как военный альянс НАТО. И до тех пор, пока США проводят политику наращивания своего военного присутствия в Восточной Европе и Балтии, опираясь на развитие контактов со своими новыми союзниками на двусторонней основе. И делают это в отсутствие всякой объективной военной необходимости и соответствующих военных рисков и угроз своей национальной безопасности.

6. Эта готовность России к парированию возникшей угрозы должна быть обеспечена и поддерживаться совершенно независимо от дальнейших «видов» на развитие экономических и политических отношений с Западом – ЕС, США, Польшей и Балтией. Понимания чего высшим политическим руководством России с приходом в Кремль Дмитрия Медведева, очевидно, не наблюдается. По всей видимости, причиной тому все большая концентрация внимания президента на делах от объективных потребностей обеспечения защиты национальной безопасности страны достаточно отвлеченных. Таких, как попытки «интегрировать» цивилизационно и ресурсно самодостаточную, имеющую свою уникальную историю и цели развития Россию в становящееся все более безликим и аморфным, залетевшее в затяжной системный кризис «западное сообщество». А также, субъективная зацикленность на пресловутой «модернизации» с «опорой на иностранных инвесторов». И соответствующей боязни «отпугнуть» последних, принятием своевременных и реальных мер, направленных на обеспечение военной безопасности России.

7. Необходимо резко и значительно усилить степень коммуникативных, в первую очередь, транспортных связей основной территории России с ее Калининградским анклавом. На данном направлении необходимо развивать и расширять все виды регулярного прямого сообщения, начиная от паромного - на Санкт-Петербург, до авиапассажирских перевозок (не только самолетами, но и вертолетами), в первую очередь на Санкт-Петербург, Новгород, Псков. При этом государство должно дотировать жителям Калининградской области – гражданам России до половины их расходов (стоимости билета), связанных с использованием ими услуг национальных пассажироперевозчиков при перемещении с территории анклава на основную территорию России и обратно. В свое время, Греция, ставшая членом ЕС, годами получала от экономического сообщества солидные целевые дотации только потому, что не имела общих границ с остальными членами Евросоюза, являясь его членом. Это как раз тот случай, когда т. н. «европейский подход» стоит взять за образец в отношении собственных граждан. В текущей экономической обстановке промежуточной целью должно быть создание условий, когда жители области смогут без какого-либо дискомфорта и финансовых проблем неделю-две работать на территории Ленинградской, Новгородской или Псковской области, возвращаясь на выходные к себе домой. Точно так же, как это делают, например, работающие в Москве жители Тамбовской или Ивановской области. Жителям Калининградской области – гражданам России (почти 800 тыс. чел.), необходимо создавать условия для удобного и быстрого перемещения на основную территорию России, а не «облегчать» условия для выезда из страны, как это делается сейчас.

8. Отношения России с союзной Беларусью - тем более в сфере обеспечения национальной безопасности обоих государств - должны строиться по образцу отношений США и Израиля. Что предполагает, как минимум, возможность покрытия из российского бюджета на безвозмездной основе до 25-30% оборонных расходов Беларуси. Минск является единственным, пока еще не потерянным, стабильным политическим и военным союзником Москвы. Его потенциал может (и должен) быть максимально использован для своевременного и эффективного парирования военной угрозы, исходящей России на Западном направлении от НАТО, в первую очередь, с территории Польши и стран Балтии.

9. Необходимо прекратить ставшее дурной привычкой ведение «политического» диалога с Беларусью через «Газпром», РАО «ЕС России» или ведомство Кудрина. На тот период времени, пока существует военный альянс НАТО, наращивающий свой наступательный потенциал у границ России, отвлеченные дискуссии о «правильных» и «неправильных» экономиках должны быть отложены. Во всяком случае, вполне очевидно, что экономические трудности Минска связаны не с системными недостатками белорусской экономики, а с отсутствием у него, возможности «побеждать» кризис за счет перманентной раскрутки педалей печатного станка, как это делает Вашингтон. И с отсутствием у него неограниченного ресурсно-сырьевого обеспечения, каковым располагает, и за счет чего имеет возможность уклоняться от разрушительных последствий системного кризиса упомянутой «рыночной» экономики, Москва.

10. В случае продолжения нынешней кремлевской администрацией наносящего ущерб интересам обеспечения национальной и военной безопасности России, последовательного разрушения союзнических отношений с Беларусью, должны быть задействованы методы непарламентского гражданского воздействия на Кремль. В частности, с использованием возможностей медиа- и виртуального пространства для мобилизации патриотически настроенных и граждански активных слоев населения России. Что может быть особенно эффективно в период практически начавшейся думской и президентской предвыборной кампании.

11. Политические силы, претендующие на прохождение в Госдуму и на одобрение народом России выдвигаемой ими кандидатуры на пост президента страны, должны включить в свои политические программы требование и обязательство отказа от проведения каких-либо переговоров с США и НАТО по вопросам, касающимся российского тактического ядерного оружия (ТЯО). Любой диалог с Западом на эту тему возможен лишь после начала переговоров о роспуске военного альянса НАТО, устранения американского военного присутствия в Европе и начале работы над международным соглашением о запрете создания в будущем любых «традиционных» или «нетрадиционных» военных альянсов.