В конце XIX – начале XX века имя Исмаила Гаспринского (по крымско-татарски Исмаил Мустафа оглы Гаспыралы) было известно во всем тюркском мире – от Крыма до Ирана и Средней Азии. Просветитель, издатель тюркской газеты «Терджиман» («Переводчик»), писатель, педагог и политик в одном лице, Гаспринский всю свою жизнь посвятил служению не только своему народу, но и мусульманскому населению России. Известность ему принесли его новаторские идеи в области педагогики (т. н. джадидизм), при этом, к сожалению, очень часто упускаются из виду его геополитические идеи, изложенные в статьях «Русское мусульманство. Мысли, заметки, наблюдения» и «Русско-восточное соглашение. Мысли, заметки и пожелания».

Анализируя положение тюркских народов Российской империи, прозорливый мыслитель видел их силу только в единении с русским народом и их общей исторической судьбе. Главные тезисы его геополитических работ заключались в следующем:

- Россия – это христианско-исламская держава и именно как христианско-исламская она получит решительное право голоса при развязывании политических проблем в православной Европе и магометанской Азии;

- европоцентричная политика Санкт-Петербурга не позволяет России реализовывать весь свой потенциал;

- русский народ по складу своего характера, традициям и свойственному глубинному миролюбию к иноверцам гораздо ближе к Востоку, чем к Западу;

- тюрки-мусульмане имеют гораздо больше шансов сохранить свой национальный облик в составе России, чем под влиянием европейских государств;

- в интересах российских тюрок стремиться к «нравственному обрусению» («Объединяйтесь в языке, делах и мыслях»);

- союзнические отношения двух традиционных антагонистов, России и Турции, выгодны обеим странам: слушая советы из Европы и воюя с Турцией за доступ к Босфору и Дарданеллам, Россия «оказалась от них дальше, чем сто лет тому назад».

Касаясь отдельно вопроса турецко-российских отношений, Гаспринский утверждал, что Запад всегда стремился к взаимному ослаблению Турции и России, а курс на сближение двух стран способен перепутать «карты, которыми привыкли играть в Европе». Откровенно протурецкие взгляды Гаспринского не мешали ему выступать за укрепление союзнических отношений России с Турцией, и его «протурецкость» не противоречила его «пророссийскости». Напротив, органичное наложение двух образов – христианско-мусульманской России и мусульманско-христианской Турции давали в итоге полнокровный геополитический макет славяно-тюркского господства.

Гаспринский полагал, что без обширных пространств мусульманской Средней Азии Россия будет представлять собой неполноценный геополитический организм. Поэтому вхождение в состав Российской империи среднеазиатских территорий должно было стать завершающим штрихом в укреплении политического симбиоза русских с тюрками: «…Пока русские границы, как наследие татар, не дойдут до исторических, естественных пределов их поселений, они не могут быть прочны. Граница, черта, разделяющая Туркмению и Среднюю Азию на две части – русскую и нерусскую, – может быть, политически необходима в настоящее время, но она неестественна, пока не обхватит все татарские племена Азии».

Гаспринский ясно осознавал положительную миссию России на востоке (пусть не без ошибок и перегибов) и призывал российских мусульман к «нравственному обрусению». «Нравственное обрусение» способно оставить нетронутыми традиционные уклады мусульманской жизни и вместе с тем открыть российским тюркам интеллектуальный путь наверх, к вершинам знаний. «Света, света дайте нам, старшие братья, иначе мы задохнемся, будем разлагаться и заразим местность. Мы, мусульмане, – еще дети, так будьте же разумными педагогами», – взывал Гаспринский.

Сегодня Крым, как важный стратегический плацдарм в Черноморском бассейне, находится на пересечении интересов международных «тяжеловесов» – США, ЕС и России. Европейцы и американцы делают ставку прежде всего на крымских татар, которые уже представлены в Организации непризнанных народов и наций со штаб-квартирой в Гааге, т. е. теоретически имеют право на собственную государственность.

Крымско-татарская община испытывает внешнее воздействие со стороны Вашингтона, Брюсселя и ряда исламских государств, в т. ч. радикальной Саудовской Аравии. Взращивание русофобии – так можно охарактеризовать главное направление работы иностранных держав с крымско-татарским населением. Поэтому не удивительно, что сегодня именем Гаспринского в Крыму жонглируют в своих интересах крымско-татарские и украинские русофобы.

Недалеко от могилы Гаспринского в «Зынджырлы-медресе» захоронен фашистский пособник Мустафа Кырымал, как равнозначная историческая личность, бренные останки которого импортировали из Германии. Дошло до того, что некоторые украинствующие субъекты предлагают видеть в Гаспринском интеллектуального предтечу идей единения крымских татар и независимой Украины в их борьбе против России, ставя его в один ряд с Номаном Челебиджиханом и Джафером Сейдаметом - политическими партнерами националистической Украинской Народной Республики!

Фигура Гаспринского не совсем удобна для антирусского крыла крымско-татарского движения. В то же время оно не может отказаться от столь масштабного деятеля крымско-татарского возрождения и пытается обыграть его образ в выгодном для себя русле. Крымско-татарская молодежь считает Гаспринского и Кырымала равнозначными историческими персонажами и по их политическим взглядам, и по их вкладу в дело возрождения крымско-татарского народа, хотя речь идет о примитивном историческом подлоге.