Бразилия – это страна, которую любит весь мир. Бразилия - это (радостная) загадка, завернутая в (хаотическую) тайну. Но постановка вопроса усложняется тем, что загадка и тайна ритуально жонглируются с футболом, самбой, взглядами чувственных мулаток, просмотром теленовелл и потягиванием убийственной кайпириньи – и все это в одно и то же время. Отличительным культурным признаком Бразилии является людоедство - от культуры к технологии, наследие бывшей, ленивой европейской монархии в тропической стране, где аборигены было весело уничтожены в то время как европейцы и чернокожие рабы свободно совокуплялись, в чем не было никакой вины от католического участия (нет греха ниже экватора). Если это звучит сюжет карнавального парада, то потому, что так оно и есть.

Французский генерал и государственный деятель Шарль де Голль однажды язвительно заметил, что Бразилия «не является серьезной страной». Многоэтничные, мультикультурные бразильцы, привыкшие к терпимости, но большую часть времени пропитанные самоуспокоенностью, предпочитали верить - и шутили об этом – в вечное обещание «страны будущего» (как написал австрийский писатель Стефан Цвейг более 70 лет назад).

Теперь Бразилия прокладывает себе дорогу - и получение выгоды от глобальной доброй воли стало одним из важнейших элементов ее перезагружаемой «soft power». Страна «B» в придуманной Голдманом Саксом БРИКе (теперь уже БРИКС) - новой, формирующейся глобальной силе, - менее непостижимая чем Китай, менее авторитарная чем Россия, менее хаотичная чем Индия. И без каких-либо религиозных проблем. И согласитесь, гораздо более веселая. Там появилось два новых национальных нарратива. Во-первых, Бразилия станет «пятой силой», то есть, пятой по величине мировой экономикой (прощай Англия и Франция). И что Новая Американская Мечта родилась в Бразилии.

Неудивительно, что у англо-американских элит Севера, как правило, закипают мозги, когда они сталкиваются с таким количеством тропической несдержанности. Во время встречи группы G-20 в Лондоне, президент США Барак Обама не смог сдержать себя. «Я люблю этого парня», - сказал он о тогдашнем президенте Бразилии Луисе Инасио Луле да Силве, - «он самый популярный политик на Земле». Журнал «Тайм» потом назвал Лулу «самым влиятельным человеком в мире».

Издание «Экономист», которому не свойственны гиперболы, убежден, что Бразилия выйдет на пятое место к 2025 году. Но был ли лондонский «Independent» склонен к переоценке, когда писал о «самой влиятельной женщине в мире»? И Дилма Руссефф стала президентом Бразилии. Она может стать более могущественной, чем канцлер Германии Ангела Меркель и госсекретарь США Хиллари Клинтон - но бразильцы бы пошутили – а что насчет знаменитостей: Мадонны и Анджелины Джоли?

Когда устроили в Сан-Паулу обед для бывшего президента (1995-2002) Фернандо Энрике Кардосо, в просторечии известного как ФЭК, он, как павлин, многократный и почетный доктор социологии ворчал: «Я сделал реформы. А Лула выехал на них». Ключевая реформа ФЭК состояла в подавлении гиперинфляции путем запуска «реала» - новый бразильской валюты – план был реализован в середине 1990-х годов, но это говорит о том, что он до сих пор отказывается дать Луле кредит за ответственность по финансовому управлению и борьбой с исключением (но не коррупцией), вытянув около 30 миллионов бразильцев из нищеты.

Добро пожаловать в бразильскую идиосинкразию: новый опрос, проеденный «Pew Global Attitudes Project», показывает, что 79% бразильцев рассматривает политическую коррупцию, как «основную проблему», как в то же время 75% одобряют правительство Лулы, и не менее чем 80% восхваляют Лулу до небес. Но даже этому стратосферному наслаждению от 80% поддержки Обама может только позавидовать.

Лула не бог - за в восемь лет своего правления, он не смог пропихнуть важную налоговую реформу через неумелых, погрязших в коррупции конгрессменов. А без этого новая американская мечта - по существу, касающаяся новоиспеченного класса ниже среднего, потребляющего дома, автомобили, телевизоры и компьютеры чуть ли уже не завтра, - не сможет взлететь. Такой бум, который происходит в Бразилии сейчас, в основном за счет нон-стоп продажи товаров в Китай, не может быть вечно устойчивым.

Лула вышел из очень бедной семьи с северо-востока, бывший рабочий металлургической промышленности закалил свои нервы при старой бразильской полуимпериалистической компрадорской элите до такой степени, что это трудно понять за рубежом. Историк Хосе Онорио Родригес показал, как эти элиты всегда были «отчужденными, антипрогрессивными, антинациональными и антисовременными». И они «никогда не мирились с народом». Поэтому порочные выпады бразильских корпоративных СМИ против Лулы можно расценивать как войну против бедных людей, которые, наконец, освободили себя и последовали по пути, на котором Лула был первопроходцем.

Кто сказал, что классовая борьба умерла? Нужно просто посетить Бразилию - по-прежнему самое неравное общество в неравной Латинской Америке.

Стелла при свете звезд

Лула вновь, кажется, правильно выехал на волне истории, выбрав в качестве своего преемника сурового и до недавнего времени непонятного аппаратчика среднего класса, которая никогда не видела урну для голосования. Дочь болгарских иммигрантов, Дилма Руссефф по прозвищу «Железная Леди», или в простонародье Дилма, ребенком мечтала стать балериной, пожарным или акробатом. Но тогда в 1964 году бразильские генералы разбили демократию и установили свои правила игры в войне с террором - чтобы защитить то, что они называли «национальной безопасностью».

Интересно наблюдать сегодня, что Лула смог во многом сделать то, что правительство Жоао Гуларта пыталось сделать до военного переворота в 1964 году, расширив полномочия городских и сельских рабочих. Компрадорская элита только заботилась об экспорте, а верхушка среднего класса погрязла в показном потреблении - автомобильная промышленность в то время была двигателем бразильской экономики. Военной диктатуре благоприятствовал корпоративный - национальный и международный - капитализм, а к тем, кто грел руки на наживе, были подключены и бразильские медиа-группы, контролируемые восемью семьями.

Дилма боролась против развития «модели» диктатуры, вступив в тайную организацию «Vanguarda Armada Revolucionбria Palmares». Ее кодовое имя была «Стелла». Стелла, как и музыкант Джим Моррисон, хотела изменить мир, и изменить его сию же минуту. Эти авангардисты в 1960-х и 1970-х годах похищали иностранных дипломатов с целью получения выкупа и отстреливали иностранных – в том числе американских – специалистов по пыткам, которые тренировали эскадроны смерти диктатуры (привет генералу Дэвиду Петреусу, по ком звучит колокол?) Дилму пытали в тайной полиции в Сан-Паулу, а не в Абу-Грейб, дали 25 месяцев за «подрывную деятельность», а выпустили на свободу только через три года. Она была готова попытаться изменить систему изнутри.

Как Бразилия преодолела кризис

Развитиеизм - таким будет название игры в правительстве Дилмы. Это будет тернистый путь, особенно потому, что инфраструктура Бразилии находится в ужасном состоянии, а уровень образования практически ничуть не лучше. Неясно, будет ли Дилма следовать букве закона ее Рабочей партии в том, что, например, Бразилия может развиваться без иностранных инвестиций в нефть и сельское хозяйство.

У Дилмы есть ключевой гуру - ее бывший учитель экономики Лучано Коутино, в настоящее время возглавляющий Национальный банк экономического и социального развития (BNDES). Он может стать следующим министром финансов Бразилии. Не удивительно, что крупные банкиры Сан-Пауло и финансовых рынки, не говоря уже о рантье, не в восторге. Тем не мене Бразилия выиграла в 2008 году Уолл-Стрит спровоцировал глобальный финансовый кризис.

Когда Китай объявил о своем огромном, почти в 600 млрд. долл. пакете стимулирующих мер в конце 2008 года, экономисты из BNDES знали, что они должны, в буквальном смысле, следовать за деньгами. Не было никаких кредитных линий, включая Бразилию. Для борьбы с неизбежно приближающейся рецессией был выработан кредит в 60 миллиардов долларов кредита от казначейства для BNDES. Это была абсолютной противоположностью сумасшедших годов рыночного капитализма ФЭК. Журналист Консуэло Дьегеснедавно обозначил, что страны с сильными государственными банками, такие как Бразилия, Китай, Индия и Южная Корея, были единственными, кто реально смог преодолеть кризис.

Недовольство Бразилии в отношении США объясняет, почему страна не была модернизирована гораздо раньше. Сталелитейный гигант CSN, который все еще работает, был построен в 1941 году при полной поддержке Америки, которой была крайне необходима бразильская сталь для нужд Второй мировой войны. Бразильское правительство полагало, что после войны, Вашингтон будет продолжать делать инвестиции в модернизацию страны. Франклин Рузвельт даже организовал комитет для изучения плана развития для Бразилии, включающий, в том числе, и финансовую помощь. Но Рузвельт умер в апреле 1945 году. Гарри Трумэн предпочел восстанавливать экономику стран, проигравших в войне - Германии и Японии. Проблема была в том, что война автоматически способствовала протекционизму.

С 1940-х годов и далее экономика Бразилии была почти так же закрыта, как у нынешних членов БРИКС России и Китая. Тем не менее, для Бразилии потребовалось лишь десятилетие, чтобы развить серьезную промышленную базу. Начиная с первых 1960-х годов экономика Бразилии подскочила с 50-го места в мире на восьмое. Валовой национальный продукт в это время рос по 7% в год. Это было так называемое «бразильское чудо». Проблема состояла в том, что бизнес был выгоден только военным, близким к режиму с большим кредитами BNDES.

После нефтяного шока 1973 году пришла реальность. Без нефти и наличных для оплаты внешних долгов, экономика Бразилии рухнула. Такая ситуация сохранялась по 1990 год. Как с иронией отмечают многие бразильские экономисты, BNDES возродился из пепла для того, чтобы запустить приватизацию. Вместо развития государственных компаний было приказано их ликвидировать. И еще раз те, кто был близок к правительству, хорошо нажилась, то есть, кричащие ФЭК и его окружение.

Теперь BNDES делает ставку на компании, производящие товары, чтобы вывести Бразилию в национальные чемпионы по целлюлозной, легкой, мясоперерабатывающей, нефтехимической, нефтяной и горнодобывающей промышленности. Нет никаких признаков высокотехнологичных компаний. Исследования, проведенные неправительственными организациями показывают, что горнодобывающая, сталелитейная, этаноловая, целлюлозная, нефтегазовая промышленность, гидроэлектростанции и агробизнес получили почти половину средств BNDES из около 280 миллиардов долларов в течение восьми лет правления Лулы. JBS, например, стал крупнейшим производителем мяса в мире.

Политика Лулы, например, заключалась в займе денег под 10,75% годовых для того, чтобы купить акции нефтяного гиганта «Petrobras». Эти кредиты казначейства не попадали в бюджет, увеличивая валовой, а не чистый долг. Бразильский валовой долг уже достиг ошеломляющих 63% от валового внутреннего продукта (ВВП). Неудивительно, что орды экономистов в ужасе, так как есть средства для кредитования, несколько хороших идей, но нет никаких признаков промышленной стратегии. А почему?

Потому что в стране отсутствует крепкий, хорошо спланированный проект для долгосрочного развития. Дилма будет достаточно умна, чтобы заметить, что покупка Китаем товаров, не сможет двигать промышленную политику Бразилии. Эта игра комплексных отношений между Китаем и Бразилией называется «карманами процветания». Китай в настоящее время является лидирующим торговым партнером Бразилии, опередив США в 2009 году. Китай потреблял почти 14% экспорта Бразилии в 2009 году, а Бразилии потребляла почти 13% китайского экспорта. Если вы являетесь бразильским экспортером сои, то вы - сертифицированный мультимиллионер. Если же вы принадлежите к когда-то процветающей бразильской обувной промышленности, то вы скоро станете банкротом.

Опора на Китай не является рецептом для устойчивого роста. Очевидным выходом для Бразилии является продажа не только товаров, но товаров с добавленной стоимостью, как делали «Samsung». И здесь уловка, так как Бразилия не может этого сделать без срочного обновления дряхлой инфраструктуры портов, аэропортов и автомобильных дорог (Исследование, проведенное в 2007 году транспортной конфедерацией, показало, что 74% бразильских дорог были в «ужасном или плохом» состоянии). Она нуждается в модернизации согласно византийскому налоговому кодексу, который нанесет удар по бюрократии, замедляющей бизнеса в Бразилии, по так называемой «бразильской стоимости» (страна находится на 129 месте из 183 в категории простоты ведения бизнеса, согласно статистике Всемирного банка на 2009 г).

Дилма пообещала инвестировать более $ 550 млрд. в период между 2011 и 2014 годами для улучшения сельскохозяйственного экспорта Бразилии и подготовить в 2014 году чемпионат мира по футболу и в 2016 году летние Олимпийские игры. Однако реформа налогового кодекса и бюрократической машины практически не обсуждалась.

Налоговая нагрузка, согласно недавнему исследованию Института «Brookings», в 34,4%, значительно выше, чем у стран БРИКС и даже у развитых стран, таких как Япония (17,6%) и США (26,9%). Когда Лула открыл биржу в Сан-Паулу, индекс Bovespa подскочил в рыночной стоимости, и занял второе в мире место из-за колоссальных продаж в корпоративной истории акций «Petrobras» на $ 68 млрд. Возбужденные инвесторы из Бразилии и за рубежом запрашивали вдвое больше.

Капитализация «Petrobras» - теперь второй по величине нефтяной компанией в мире после «Exxon» – осуществлялось при участии государства до 48%. Компания теперь - это монстр с инвестиционной программой в $ 224 миллиардной с 2010 по 2014 гг. «Petrobras» будет добывать не только нефть из текущих месторождений, но и ее вероятные 50 млрд баррелей, лежащих на дне Атлантического океана.

Другой бразильский гигант – это шахты «Vale», компания, которая согласно «Boston Consulting Group» создала за последние десять лет больше, чем любая другая крупная фирма в мире. Еще раз благодаря Китаю, с рыночной капитализацией в $ 147 млрд., «Vale» в настоящее время является второй по величине компанией в мире после «BHP Billiton».

Новый Кувейт

Неизбежно, бразильский бум будет генерировать свою часть мегамиллиардеров. Такие, как Хорхе Пауло Леманн, второй богатейший человек Бразилии вложивший 52 млрд. долл. для захвата «Anheuser-Busch Cos», основавший крупнейший инвестиционный банк Бразилии и недавно купивший за $ 3,3 млрд. «Burger King», что является самым большим ресторанным приобретением за последние 10 лет.

Но победителем, несомненно, является владелец группы EBX Эйке Батиста. OGX имеет примерно семь миллиардов баррелей запасов нефти на мелководье. Неудивительно, что китайские «Sinopec Group» и CNOOC собираются покупать активы OGX. Для сравнения, если кто-то вложил $ 100 в OGX в сентябре 2009 год то через год, согласно индексу, это уже должно было стоить $ 180, по сравнению со скудными $ 80 в «Petrobras» и $ 113 в «Bovespa». OGX при старте имел рыночную капитализацию в 38 млрд. долл. и пока не приносил дохода.

Батиста предсказал в интервью Чарли Роузу, что Бразилия будет добывать от 5 до 6 млн. баррелей нефти в сутки к 2020 году, а OGX непосредственно будет качать 730000 баррелей в сутки к 2015 году и 1,4 млн. баррелей в сутки к 2019 году Батиста может увеличить собственный капитал до $ 100 млрд. к 2020 году, не случайно его мечтой является стать топ-мультимиллиардером мира. Он еще любил повторять словно заклинание, что «мы сегодня – это Соединенные Штаты 1950-х». Так что иностранные инвестиции более чем приветствуется. И то, что хорошо для него, также хорошо и для Бразилии.

Батиста также предсказал, что Бразилия должна стать «пятой силой» к 2015-2020 годам после Германии, Японии, Китая и США. Неудивительно, что американские экономисты восхищены. Американский экономист Джеймс Гэлбрейт подчеркнул, что «социальное неравенство в Бразилии за последние несколько лет сократилось, потому что страна тратит меньше денег для помощи финансовому сектору и больше денег для помощи Бразилии». И он еще раз разбил неолиберальные догмы, сказав, что «там может быть устойчивый социально-экономический рост бок о бок с функциональным демократическим процессом».

Бразилия подает большие надежды на вход в недавно придуманный «Standard Chartered» «7% клуб» - то есть, группу стран с ежегодным ростом ВВП на 7% или более в течение длительного периода. 10 лет до 2008 года членами клуба являются Китай (9,7% в среднем), далее следуют Индия, Вьетнам, Эфиопия, Уганда и Мозамбик. Некоторые страны не намного отстают от БРИКС и могут попасть в ведущие четыре позиции до 2030 года. В этом случае Россия может «выпасть», - или даже Бразилия.

Майкл Хадсон из Университета Миссури, который также недавно был в Бразилии, настаивает на том, что основной задачей БРИКС является создание альтернативы для Международного валютного фонда и Всемирного банка. И Бразилия должна создать «свою собственную стратегию развития» - которой, как мы видели, по-прежнему не существует. Хадсон зловеще предсказывает, что Вашингтон сделает все возможное, чтобы противостоять этой независимости - ссылаясь на то, что произошло в Иране в 1950-х годах, когда он хотел управлять собственной нефтью, и в Афганистане, когда светское правительство пришло к власти в конце 1970-х годов.

Новый социальный контракт?

Среди этой шумихи всегда здорово найти инакомыслящих. Историк-марксист Пауло Алвес де Лима показывает, как Бразилия в настоящее время живет строительством новой национальной мифологии: «Это разработка проекта для монополистического капитализма созданного военной диктатурой. Была рождена новая идеология будущего: универсализация среднего класса, ликвидация, стабильная демократия, укрпеление военно-промышленного комплекса ... Они обещают рай, в то время как Обама должен объявить всему миру, что американская бедность растет. Лучшие университеты подхватывают миф и концепцию "высшего общества" - ни капиталистического, ни социалистического, и даже определяющегося как не подчиненного капитализму. Наше будущее направлено в этот новый рай».

Средства массовой информации сейчас одержимы о том, что Бразилия в настоящее время – это общество среднего класса. Это правда, что десятки миллионов теперь могут позволить себе собственный дом. Их самооценка выросла, и большинство людей живут «по общему признанию, достойной материальной жизнью». Но подождите минуту, это американский экономист Пол Кругман описывал США в 1950-х и 1960-х годах. Нет ли здесь, по крайней мере, психологической параллели в подавляющем чувство оптимизме, в стиле «ваше будущее в ваших руках»?

Эти новые индивидуалистические бразильцы действительно напоминают американцев 1950-х и 1960-х годов. По существу, их приоритетами является семья, стабильность и профессиональный успех, независимо от их социального положения и региона происхождения. Учитывая, что бедность в Бразилии, снизилась с 2003 по 2008 год на 41%, технически почти половина населения Бразилии в настоящее время – это «новый средний класс». Но это не традиционный американский средний класс. Семьи с максимальным доходом на душу населения $ 2500 в месяц, квалифицированные как класс «С», дают 40% от общего дохода Бразилии. «B» и «С» классы вместе составляют почти 70%. Для страны, определяющейся неравенством (до недавнего времени - третье место в мире после Боливии и Гаити согласно Программе развития ООН, а теперь 11-е), это очень много.

В развивающихся странах, так называемый «глобальный средний класс» составляет около 400 миллионов человек, а еще 2 млрд. могут присоединиться к ним до 2030 года. Социальная мобильность в Бразилии только начинается. И миллионы действительно ощущают, что Бразилия сегодня похожа на США в 1960-х годах с точки зрения предложения по рабочим местам, роста доходов и неограниченных возможностей. Но, по существу, это все еще очень бедный средний класс - отражающий крайнее неравенство, которое все еще преобладает.

Однако Дилма все равно наследует уникальную историческую конъюнктуру, порожденную Лулой. Впервые неравенство, несправедливость и социальное отчуждение в Бразилии фактически снизились. Это необходимо знать, потому что это произошло после подавляющего неравенства двухдесятилетней модели военной диктатуры. Левый социолог Эмир Садер настаивает, что процесс только начинается, и до сих пор монополия финансового капитала, крупных феодалов и власть монополистических СМИ не сломлена.

Он мог иметь в виду борьбу, которая сейчас происходит по всей Южной Америке. С перепуганной Европой, которая все больше сдвигается к правой и крайне правой политике, и удрученными Новой Великой депрессией Соединенными Штатами с популистами из различных «Tea Party», Южная Америка и некоторые части Азии и Африки, похоже, находятся на правильной стороне истории.