Сегодня много разговоров о поиске пути для России. Наиболее интересным и имеющим будущее является предположение евразийского вектора развития. Но так ли все благополучно в евразийских идеях? В качестве примера для критического разбора возьмем текст Александра Дугина «Евразийская идея в качественном пространстве». Документ целиком основан на историософских позициях с учетом только социально-экономического аспекта развития этносоциума. Благополучно отсутствует этногенетическое начало. А оно самое важное, поскольку дает представление о естественном развитии человеческой популяции.

Моя точка зрения основывается на следующем:

1. Человечество развивается в двух плоскостях - этногенез и исторический процесс, где этногенез - это биофизикохимическая составляющая, а исторический процесс - социально-экономическая.

2. Этногенез имеет четыре формы развития: этническую (этнос), суперэтническую (суперэтнос), расовую (раса) и общечеловеческую (популяция людей).

3. Этнос в свою очередь как основа этой иерархии напоминает по своей структуре «слоеный пирог» из субэтносов, социальных слоев и прослоек, которые проникают-прорастают друг в друга этническими и социальными взаимосвязями. Структура этих связей укрепляется со временем, выполняя роль важнейшей этногенетической характеристики. Этнос развивается по спирали, где один виток развития этногенеза равен 1500 годам, который в свою очередь делится на четыре возрастных периода.

4. Всякий этнос стремится к суперэтническому состоянию, но не всякий становится суперэтносом. В современных условиях во времени и пространстве довольно ясно обозначены китайский, индийский, афро-азиатский, европейский, русско-евразийский. А также северо-американский, южно-американский, африканский, индо-китайский, австрало-островной. В первых пяти есть ведущие титульные этносы, соответственно - ханьцы, хиндустанцы, арабы, германцы, русские. В остальных ситуация пока неопределенная.

5. Глобализация экономическая, политическая, социальная, культурная - все это внешнее отражение внутренних этногенетических процессов. Мир стремится к укрупнению региональному на этногенетическом уровне, ему соответствует социально-экономическая глобализация.

6. Суперэтнические системы находятся в разном возрасте. Европейская начинает виток развития, афро-азиатская во втором периоде, китайская - в третьем, русская в периоде старения. Соответственно и разные энергетические, этногенетические, социально-экономические характеристики. Отсюда и разные устремления. В русской сильны дезинтегрирующие начала, распад общего этногенетического поля и пространства, снижение пассионарности.

Европейская находится в начале витка, чему соответствует набор пассионарности, стремление к расширению территории обитания за счет других этносистем. В основном в русско-евразийской набирают обороты процессы смешения, что указывает на усиление и убыстрение этногенеза. Афро-азиатская вошла в период временной дестабилиации. Пространство и система будет рваться на две большие части: северо-африканская половина попадет под влияние африканской этносистемы, расположенной южнее пустыни Сахара, и европейской с севера (вспомним французский план средиземноморского пространства); юго-западно-азиатская подвергнется переделу между индийской, китайской и европейской.

Китайская этническая система уверенно начинает третий период жизни (витка), что предполагает имперские амбиции. То есть максимальное пространственное расширение, вовлечение в совместный этногенез этносов на занятых и сопредельных территориях, создание новой империи. А имя этой империи Великая Евразия. Экономическое, политическое, культурное китайское проникновение в мире давно идет полным ходом. И остановить его не в состоянии ни одна сила.

В самом начале своей работы «Евразийская идея в качественном пространстве» Дугин задается вопросом: что такое евразийство сегодня? что такое Евразия как концепт? Действительно, что собой представляет на сегодня евразийство? Философское, социологическое или, быть может, политическое направление? Или непонятную смесь всего понемногу? Каков его смысл в этногенетическом и историческом плане? Что представляет собой Евразия как пространство? как субъект этногенеза и истории? Или это объект существующий в головах философов, готовых без устали обсуждать его?

Но нет же, Евразия объективно существует в пространстве и времени. Она является нашему взору как геополитическая реальность, возникшая в противовес евро-атлантическому союзу. Одновременно мы можем говорить о Евразии как этногенетическом и историческом процессе, проявляющихся через постоянную смену этногенетических и исторических состояний.

Термин «евразийство» действительно обесценен постоянным жонглированием среди политологов, социологов и представителях других наук. Но он был изначально выхолощен отсутствием этногенетической составляющей. Недопониманием биофизикохимического начала в явлении под названием Евразийство умные головы поспешили наполнить его смыслом политическим, социологическим, культурным и даже философским. Однако, не видя живой евразийской этно-социальной системы во всей ее полноте, о чем спорить и рассуждаеть? Об отвлеченном? Так и результаты отвлеченные, приблизительные, не понятные для большинства. А потому и отпугивающие.

Не пора ли от «философского усилия» перейти к более ясным и четким формулировкам? Особенно это касается этногенетической составляющей евразийства. И тогда естественный каркас будет обрастать вполне понятными социально-политическими конструкциями, идеями общего направления, духовными целями понятными всем конфессиям. Что неминуемо приведет к естественному формированию евразийского мировоззрения на вполне понятных всем началах.

Евразийство, возникнув как факт осмысления развития русского этногенеза и его трансформации в русско-евразийское качество, прошло долгий и трудный путь, испытывая взлеты и падения, восхищение и непонимание. Обозревая его почти вековой путь, можем ли мы говорить о классике евразийства, когда нет ясных и четко разработанных концепций? Есть подступы зарубежной школы, яркая и смелая попытка Льва Гумилева.

Существуют разрозненные направления и школы так называемого «неоевразийства». И по-прежнему нет всеобъемлющего документа хотя бы в виде гипотетического обоснования с точки зрения развития этногенеза, его тесной увязки с историческим процессом.

Поэтому рано замахиваться на «планетарные» масштабы, не осмыслив, что такое евразийство в рамках заданного пространства - Евразийского материка, текущего времени; этногенетического и исторического контекста. Мало осознать и принять факт региональной глобализации. Необходимо понять его основу, внутренние механизмы, этногенетическую суть. Пока что нам предлагаются социологические расклады и игра геополитическими картами в определении будущего. Развитие общечеловеческого этносоциума определяет глубинная суперэтнизация. И только потом то, что мы видим на поверхности - глобализация.

Опираясь на этногенетические представления развития, можно предположить, что стремление к созданию огромных этнических систем сохранится. И мощнейшим проектом будущего будет вероятное сложение невиданной по своим масштабам Великой Евразийской Империи с участием русско-евразийского, китайского и восточной части афро-азиатского суперэтносов.

Также реально, в противовес евразийскому проекту, расширение на восток за счет бывших русских территорий европейского суперэтноса. Русско-евразийское пространство оказывается между молотом и наковальней. Таковы реалии. Нужно искать выход из опасного положения.

Состояние хрупкого равновесия не будет долгим. Нам придется выбирать: или Единая Евразия в содружестве с китайцами и иранцами, или существование под европейско-католическим прессингом. Или сохранение русско-евразийской идентичности под окормлением православия, ислама и буддизма; или потеря собственной идентичности, католизация и европеизация по западному образцу.

Для того, чтобы предложить миру свой проект, мы должны для начала апробировать его. Показать, как он работает, его плюсы и минусы. Пока что предлагается некий «евразийский проект» с массой допущений и предположений. Ко всему прочему империи - это в первую очередь факт этногенетический, но никак не «светлое завтра всеобщего коммунизма». Мало объявить себя империей, необходимо этногенетическое соответствие.

Вот Китай входит в имперское состояние, но по факту вышла из него Турция, Австро-Венгрия, Великобритания, Россия. Народы, населявшие их, заканчивают виток развития этногенеза периодом старения.

Европоцентризм породил атлантизм и выродился в фашистскую идею германской нации в конце витка европейского этногенеза. Европейцы ввергли весь мир под обаяние миража демократии, но и нашли в том же мире несколько центров противодействия. Западная демократия оказалась не всем по вкусу. На смену идет евразийство. Система внешне оформляется Шанхайской Организацией Сотрудничества. Цели и задачи, ей заявленные: «В продвижении и углублении отношений добрососедства, взаимного доверия и дружбы между государствами-участниками, упрочении безопасности и стабильности в регионе, содействии совместному развитию» позволили раскрыть «огромный потенциал добрососедства, единения и сотрудничества через взаимоуважение и взаимное доверие между государствами, принадлежащими к разным цивилизациям и являющимися носителями разных культурных традиций» (Декларация о создании ШОС, 15.06.2001).

После веков войн и противостояний действительно революционные заявления. Смогут ли они работать в долгосрочной перспективе? Смогут ли народы, составляющие ШОС, уйти от кровавых форм этногенеза? Станет ли русско-евразийский пример мирного сожительства и соработничества многих народов и конфессий плодотворным и заразительным на евразийском пространстве? Этногенетические причины сложения единого общеевразийского поля созрели. Вопрос к политическим элитам, социальным группам, народам: а вы готовы к такому развитию событий? Вы согласны уйти от противостояний, обусловленных местечковыми националистическими устремлениями и пожертвовать ими ради большого и общего дела - объединенной Евразии?

Американский этнос, формирующийся на наших глазах, заканчивает первый период развития этногенеза. Сложившийся из нескольких потоков европейских мигрантов, он молод. Однако на подходе первая точка надлома / бифуркации. В США исторически сложились несколько субэтнических групп: европейская, афроамериканская, латинос, китайская, азиатская и другие. И это создает этногенетическое напряжение, способное разорвать страну на части. Европейские этногруппы разобщены и теряют свое влияние.

Нарастает поток латиноамериканцев из Мексики и других американских стран. Они уже заявляют о желании латиноамериканской автономии и возможном выходе из состава Соединенных Штатов. Впереди трудный процесс становления национального самосознания. Что неизбежно ослабит северо-атлантическое единство и усилит позиции евразийства и ШОС в том числе.

Этногенез развивается по разным сценариям. И мы не можем говорить об искусственности американской модели. Европейцы частично уничтожили, частично вытеснили древнее индейское население. Но оно возвращается в своих метисированных потомках латиноамериканской миграцией.

Мы также не можем согласиться с утверждениями о том, что американская культура как сплав многих является универсальным примером всем остальным. Поскольку культура формируется вместе с развитием этногенеза и находится с ним в прямой пропорциональной зависимости. Поэтому культура молодого этноса (пусть даже в чем-то ушедшая вперед от родительской) не может быть поставлена в прямое сравнение с культурой зрелого этноса. Обратное влияние на родительскую возможно опосредовано. Что и произошло между американской и европейской культурами.

Что произошло в Европе во второй половине 20-го века? Закончился один суперэтнический виток развития общеевропейского этногенеза (6 - 20 века) и начался новый. Именно этногенетические причины стали основополагающими для объединения европейских государств. Европейский этногенез сложен и противоречив в силу того, что в Европе действовали сразу и по очереди несколько мощных эпицентров этногенеза. На смену кельтскому, иберийскому, британскому, италийскому, славянскому и прочим в 5 веке приходит общеевропейский под водительством германских народов. Но германцы растеклись по национальным квартирам, влились в местные этногенезы и, разрываемые местными центрами этногенеза, не сумели объединить европейские этносы и стать титульным в европейском суперэтносе.

В начале 21 века мы видим знакомую картину, снова во главе европейского этногенеза три мощных этносистемы - французская, германская и итальянская. Но нет пока что этноса претендующего на титульность. А он должен быть согласно сценарию этногенеза.

И мы не должны обольщаться общностью происхождения и культуры. Противостояние продолжится. Только роли и силы изменились. Европейцы в начале этногенетического витка, их пассионарность набирает силу (а она главное условие успешности исторической). Русский этнос в его древнерусской генерации 9 века вступил в пору старения, усиливающихся дезинтеграционных процессов, постепенного ослабления пассионарности. И это минус.

В основе европейского давления на восток принцип сообщающихся сосудов. Русский энергетический сосуд опустошается, европейский переполняется и «переливается» в русский. Это уже заметно по массовому проникновению европейской культуры на русское пространство, экономической интервенции, попыткам политического влияния на Россию.

Православный стержень русского народа ослаблен веком страшных гонений. Русская Православная Церковь вынуждена бороться на два фронта: внутри русско-евразийского пространства за сферы влияния на души и умы людей, а вовне - для противостояния нарастающему католическо-протестантскому давлению.

Русская по факту возникновения евразийская идея не имеет будущего в симбиозе с европейской. Поскольку идея европоцентризма, заложенная в последнюю, не исчерпала себя европейской экспансией 17-20 веков, происходит перегруппировка европейских сил.

Что же у нас?

Русско-евразийское пространство, заключенное в границах бывшего СССР, можно разделить на четыре территории. В каждой из них существуют свои этногенетические центры, в которых действуют этногенетически и исторически обусловленные этнические системы. У них своя периодичность развития, в целом составляющая гармонию русско-евразийского этногенеза:

а) от Карпат до Волги; русская этносистема; период старения; снижение пассионарности.

б) от Волги до Оби и Средняя Азия; татары и казахи; период зрелости и имперских амбиций; наивысший подъем пассионарности.

в) от Оби до Байкала; этническая система формируется на основе древне-хакасской; период возмужания и становление национального самосознания; постепенное увеличение пассионарности.

г) от Байкала до берегов Тихого океана; начало этногенетического витка; этническая система будет формироваться с участием новых этноэлементов; пассионарность можно сказать близка к нулевой, так как не определена этносистема региона.

Через все обозначенные зоны проходит скрепляющая их в единое пространство русская составляющая. Предположения о том, как будет складываться геополитическая обстановка, интересны. Но они будут игрой ума без осознания и учета этногенетической составляющей. В контексте развития этногенеза наиболее реально сложение общеевразийского этногенетического поля, которое включало бы русско-евразийское, китайское и восточно-афро-азиатское на трех точках опоры: Москва - Пекин - Тегеран. Для этого вызревают политические и экономические причины (ШОС).

В истинно русских людях европейская культура в том варианте, который проникает в Россию, вызывает вполне законное отторжение. Нам ближе и понятней исламская и китайская в их народных вариантах, где важен приоритет семьи, традиционность, отвращение к сексуальной извращенности. С мусульманами у нас есть давний и богатый опыт совместного проживания в едином государстве. Поэтому европейские страхи перед ними нам чужды.

Есть и духовные предпосылки. Ханьцы в преддверии революции Духа. А она возможна только через религиозное окормление. И здесь большую роль могут сыграть православные, уходящие на восток от европейско-католического прессинга. Их нет сейчас, скажут многие. Но они появятся со временем. Таковы печальные последствия давления с Запада.

В будущем предполагается усиление этногенетической активности при постоянно растущей пассионарности субэтносов русско-вразийского пространства по линиям русско-евразийского креста: с севера на юг это зона Волго-Обского и Средне-Азиатского региона; с запада на восток зона евразийских степей от Дуная до Маньчжурии. Этносистемы этих территорий уже активизировались.

Этническая генерация в степях зародилась и развивалась при взаимодействии русской и туранской этносистем одновременно с татарской и казахской. Поэтому и логична их совместная активность в будущем. Татары и казахи будут не в силах поодиночке возглавить русско-евразийский этногенез. Очень важны для нормального его продолжения согласованные действия русских, казахов и татар. Поймут ли национальные элиты их необходимость? Смогут ли пожертвовать ради общего своим частным? И тут велика роль духовных вожаков в лице священников православных, мусульманских, иудейских, буддийских. Сегодня мы видим как они стараются сохранить то общее, что нам осталось от прошлого. Пожелаем им сил и упорства, высокого духовного полета. В их руках духовное благополучие русско-евразийского сообщества.

Закладывая основы евразийского миропонимания, мировосприятия, мировоззрения, мы должны сами понять его этногенетические и исторические истоки. Предлагая евразийский проект будущего, мы должны представлять развитие этногенеза на евразийском материке.

Учитывать противовесы и противодействия как в энергетическом, так и в социально-экономическом плане. Этногенетическая и историческая реальность пока такова: существуют предпосылки сложения евразийской этногенетической общности на территории России, Китая, Ирана и других стран региона. Сделаны первые шаги в политическом, экономическом и культурном плане - создание Шанхайской Организации Сотрудничества Сотрудничества. Но нет строгого обоснования процесса. Нет понимания высших стратегических целей и тактических задач. Одно дело плестись вослед, описывая происходящее. Другое - предвосхищать события. И евразийство должно задать такие ориентиры развития евразийского пространства - этногенетические, геополитические, социологические, философские.

Евразийство - философия предвосхищения, основывающаяся на этногенетическом и историческом материале.