Этническая идентичность не является раз и навсегда данным и неизменным социальным феноменом. В условиях социальных трансформаций она претерпевает заметное изменение, в силу чего актуализируются одни его содержательные компоненты, а другие остаются социально нейтральными. Для чеченского этноса проблемы идентичности приобрели в экстремальных условиях, с которыми он столкнулся в прошлом, наибольшую остроту.

Основополагающим компонентом этнической идентичности чеченцев является сакральное пространство - земля, рассматриваемая в национальной ментальности как источник жизни и благополучия. Свою родину чеченцы называют «Землей отцов» (Дай мохк-чеч) и отношение к ней оно глубоко сакрально. Предпочитая хранить умерших на земле предков, тело умершего где-то в России чеченца его родственники непременно перенесут в свое родное село и похоронят рядом с могилами предков.

Привязанность к земле, бережное отношение к ней, окультуривание и передача ее подрастающему поколению – святой долг чеченца. Отцы передают родовые семейные участки своим детям, чтобы они имели вечный источник существования. Редко кто решится на продажу земельного участка, доставшегося ему в наследство, поскольку в ментальности чеченцев укоренена народная пословица, гласящая: «Не владеешь землей, не будешь иметь достатка». Чеченцы не видят свое будущее вне земли предков, ее благоустройство – залог возрождения этноса.

Война радикально изменила отношение к земле у многих, особенно проживающих в населенных пунктах, расположенных вблизи к нефтяным вышкам или нефтепроводу. В свое время не без помощи «нефтяных нуворишей» определенная часть чеченских крестьян втянулась в совершенно новый для них вид деятельности – в кустарную переработку расхищаемой нефти. Этот нетрадиционный для них вид производства, оказавшийся весьма доходным, привел к резкому сокращению обрабатываемых земель.

Данное обстоятельство в условиях тогдашнего безвластия в Чечне послужило примером дурного подражания, что привело к более широкому «освоению» этой сферы деятельности. Кустарная переработка нефти, которая была налажена в ходе первой войны в Чечне, продолжала культивироваться еще долгое время после войны.

Чеченский «нефтяной бизнес» того времени имел четкую структуру. Если его тело находилось в Чечне, то голова, без сомнения, в Москве. Сотни цистерн специализированных автомашин, груженных нефтью или конденсатом в сопровождении военных уходили в Россию, а оттуда за границу. Масштабы этого нефтяного бизнеса приобретали не меньший размах, чем в период «дудаевско-масхадовской эпохи».

Так в общественном мнении чеченцев сложился стойкий стереотип: нефть явилась причиной всех их бед. В массе своей чеченцы считают, что проблема нефти на Кавказе является главной причиной развязывания войны в Чечне.

Национальный язык, отношение к которому в не меньшей степени сакрально, чем к земле предков – следующий фундаментальный компонент этнической идентичности чеченцев. «Неан мотт» (язык матери) – так называют чеченцы свой язык. В нем имплицитно представлен дух, ментальность этноса. Чеченцы всегда оставались преданными своему родному языку, процент считавших русский язык своим родным среди них был значительно ниже, чем среди многих других народов России. Но и русский постепенно становился для них вторым родным языком.

Настойчивое стремление к свободе – базисный компонент бытия чеченцев. Чеченское общество за последние 300-400 лет не знало классового расслоения ни в его классическом, ни в его восточном вариантах. В отличие от дагестанцев, осетин, кабардинцев, калмыков и русских, чеченцы не имели ярко выраженного княжеского, феодального сословия, а стало быть, и зависимого сословия. Хотя можно привести отдельные случаи обратного характера, но они не составляли системы. Каждый чеченец считал себя свободным от сословной зависимости и действительно таковым являлся в течении нескольких последних веков.

Нередко, спасаясь от классового угнетения или же от преследований за преступления немало кабардинцев, дагестанцев, русских оседало среди чеченцев. Повергаясь ассимиляции, они растворялись среди чеченцев, а часто становились основателями новых чеченских тайпов. Арабским словом тайфа (тайпа – чеч.), обозначающим группу или сообщество людей, не обязательно кровнородственных, чеченцы определяли локальные земельные объединения, занимавшие определенную территорию в Чечне.

Тайп, будучи архаичным образованием, составляет важнейший компонент этнической идентичности чеченцев. Наряду с собственной территорией каждый тайп имел общинную гору, башню, кладбище. Некоренные тайпы не имели отличительные атрибуты, поэтому и сегодня в Чечне легко узнать, какой тайп является коренным, а какой некоренным. В историческом развитии чеченцев образовались свыше 135-ти земельных сообществ или тайпов, а из них более 20-ти не являются коренными.

Взаимоотношения между тайпами длительное время регулировались на основе адатов и шариата. При возникновении конфликтов между тайпами или более широкими земельными сообществами (тукхумами), знатоки обычного права выступали в качестве медиаторов, через взаимный компромисс находили приемлемые решения. В истории Чечни известны факты военного и материального усиления отдельных тайпов и их попыток возвыситься над всеми остальными, что порождало внутриэтнический конфликт. Как правило, против феодальных амбиций влиятельного тайпа и его притязаний на властное доминирование в чеченском обществе единым фронтом выступали остальные.

В исторических источниках сообщается, что в смутное время, когда межтайповская вражда длилась достаточно долго, то некоторые чеченские общества, рассчитывая на искоренение вражды и установление справедливости, приглашали на княжение кумыкских и кабардинских князей, которым устанавливалась соответствующая плата. От приглашенных князей требовалось справедливое управление и установление социального порядка. Часто приглашенные князья злоупотребляли своей властью, посягали на свободу чеченцев, что приводило к народным восстаниям и изгнанию князей.

Чеченцы восстанавливали традиционный институт социального управления – Мехкан Кхиэл. (своего рода народный парламент), который в условиях стабильности чеченского общества, представлял собой для своего времени адекватную форму общественного устройства. Неприятие княжеской власти зафиксировано в следующей чеченской пословице: «Да не станет с колыбели княжичь, да не покинет нору волчонок». В этой пословице, возникшей в период борьбы с иноземными князьями, четко выражено неприятие чеченцами феодальной власти.

Представление о свободе у чеченцев не является чем-то внешним, второстепенным, но имплицитно их бытию и вплетено в ткань повседневное речи чеченцев. Слово «свобода» на чеченском языке переводится как «маршо». Чеченцы встречают друг друга приветствием «Марша г1ойла», а если кто-то остается на месте, то говорят «Марша 1ойла», что переводиться: «Уходи свободным» и «Оставайся свободным». Как видно, в представлении чеченцев категория «свобода» связана с разными состояниями их социальной динамики.

Подобные приветствия в языках иных народов Северного Кавказа нами не обнаружены. В годы Кавказской войны (1817-1859) боевым девизом чеченцев является выражение «Свобода или смерть»; третьего не дано, таков диапазон, очерченный ментальностью народа, своему существованию в экстремальных условиях.

Даже в условиях стабильности чеченская ментальность функционирует между крайностями, хотя ей известны и посредствующие звенья. Тем не менее, проведение четких границ между крайностями – привычная логическая процедура нравственно-этического мышления чеченцев. Дружба, товарищество у чеченцев глубоко сакральны, как приверженность к земле предков. Порою, друг чеченца, особенно друг детства, ближе брата и ему он доверяет самые сокровенные мысли. «Если не друг, то враг», - считают чеченцы. Чеченцу понятно поведение друга и врага, но часто не понятно поведение тех, кто занимает промежуточное положение между этими противоположностями. Те, кто не имеет четких социальных и духовных ориентиров, личностями не считаются, про них говорят, что они – «вещи» или «животные».

В царский период, а позже в связи с советской модернизацией, традиционное чеченское общество, равно как и другие народы Северного Кавказа, подверглось существенной социально-политической и культурной трансформации. Радикальные изменения произошли в хозяйственном быте, образе жизни, мировосприятии чеченцев. Уровень социокультурного развития чеченцев в условиях социализма, преодоление этнополитической и культурной отсталости, позволил советским специалистам по национальному вопросу зачислить их в «советскую социалистическую нацию».

Некоторые исследователи ставят знак равенства между родом и тайпом, а современное чеченское общество отождествляют с родоплеменным строем. Этот примитивизм в анализе социальной структуры чеченского общества либо – дремучее невежество, либо – идеологическая заданность, берущая начало в царско-дворянской историографии и продолжающаяся в некоторых современных штудиях. Чеченский тайп еще несколько веков назад перестал быть общностью, основанной только на кровном родстве. Почти все чеченские тайпы принимали в свой состав представителей других этносов. В Чечне как сегодня, так и в прошлом невозможно найти село, жители которого состоят только из членов одного рода или даже тайпа. Даже в самом маленьком чеченском селении, как правило, проживают представители двух или нескольких тайпов. Совместное их проживание основано на общинном и частном землевладении, общенациональных социокультурных ценностях.

Часто тайп пополнялся за счет принятия в свой состав представителей пришлых народов. Для этого у чеченцев бытовал специальный обряд побратимства. Вступающие в тайп инородцы были обязаны зарезать быка и устроить «той» (форма пиршества), на котором совершался ритуал побратимства. Новых членов тайпа чеченцы называли (дословно) тайповые братья, принятые, зарезав быка. После такой инкорпорации в тайп они становились его равноправными членами.

Как в прошлом, так и сегодня трудно найти населенный пункт, состоящий только из одного тайпа. Хотя часто тайпы расселялись компактно, но, тем не менее, между ними не существовало четких разделительных границ. Почти каждый населенный пункт в Чечне представляет собой смешанное расселение тайпов и найти компактное расселение отдельно взятого тайпа сегодня невозможно.

В решении хозяйственных и политических вопросов в чеченских селениях главная роль принадлежит не тайпу, а джамаату (общественному совету населенного пункта). Придерживаясь тайповых интересов, в Чечне практически невозможно решить ни один общенациональный вопрос. В чеченском обществе авторитетами обладает не тот, кто носится с тайповыми интересами, а тот, кто отстаивает общенациональные, общечеловеческие ценности, хотя тот или иной руководитель в Чечне часто в возглавляемую им структуру власти привлекают однотайповцев, видя в них свою политическую и экономическую опору. Но клановость власти – широко распространенное явление в мире и в России.

Следующим идентификационным компонентом ментальности чеченцев является понятие «къонах» (рыцарь, гражданин страны). Этим именем чеченцы нарекали того, кто отстаивал общенародные интересы: защищал родину от иноземных захватчиков, отстаивал справедливость, боролся за свободу народа, защищал слабых. Чеченский «къонах» аккумулирует все лучшие стороны национальной духовности, он – эталон подражания для подрастающих поколений, вершина физического, нравственного, гражданского развития личности. О таких личностях народ сложил героические песни, в которых фиксируются их героические деяния, пронизанные духом гуманизма. Или как эпический жанр – важнейший компонент, характеризующий национальную идентичность чеченцев, в них выражена их душа, патриотические и общечеловеческие представления.

Тех, кто совершают преступления, нарушают веками сложившийся институт нравственности, чеченцы называют «грязные» вещи, твари. Период безвластия, сопряженный со всевозможными преступлениями, чеченцы называют эпохой «грязных тварей». «Именно истинные чеченцы возродят Землю отцов», - считается в Чечне.

Депортация чеченцев, первая и вторая войны в Чечне, приведшие к разрушениям, многочисленным жертвам среди мирного населения, деформировали у чеченцев восприятие своего образа жизни, этнокультурных традиций, миропонимания, что и отражается на их ментальных особенностях. Все эти обстоятельства затрудняют выбор чеченцами адекватной модели социально-политического развития, которая соответствовало бы основным параметрам их социокультурной идентичности формирование гражданского общества.