Основной предмет латентных и актуализированных конфликтов на Северном Кавказе - национально-территориальное устройство региона. В этом аспекте Северный Кавказ не представляет исключительного явления в современном мире, так как эта проблема является одной из главных в межэтнических конфликтах в различных частях света.

Первый по важности объект межэтнических конфликтов в регионе - территория и ее статус, второй - власть. Проблема доступа к власти выражено присутствует в регионе уже на субэтническом уровне, так как в структуре многих кавказских этносов устойчиво сохраняются родовые, тейповые, клановые группы. Следующий по значимости объект конфликтов на Северном Кавказе - земля. В настоящее время в конфликтных ситуациях земля пока не фигурирует в качестве основного объекта спора, однако она потенциально является таковой во многих латентных конфликтах.

Причины, обусловившие актуализацию этнических конфликтов на территории бывшего СССР, проявились в полной мере на Северном Кавказе, при этом в регионе действовал и действует ряд факторов, придающих этому процессу особую специфику и большую остроту.

Во-первых, это повышенная значимость этнической идентификации в самосознании кавказских этносов по сравнению с другими типами социальной идентификации. Такая ситуация типична для регионов со сложной этнической структурой и не завершенными процессами нациестроительства.

Во-вторых, это наследие национально-территориальных переделов. Нигде более в пределах нынешней России не было осуществлено такого большого количества изменений в национально-территориальном устройстве, как на Северном Кавказе, причем эти изменения касались как изменения границ, так и изменения статуса национально-территориальных образований.

В-третьих, это особенности менталитета горских народов Кавказа, веками ориентировавшихся на «разрешение» конфликтов с помощью силы. Культ оружия и силы, обусловленные историко-географическими особенностями региона, сформировали у народов Кавказа специфическую культуру конфликта, в которой силовой его исход является приоритетным.

В-четвертых, это относительно позднее присоединение Северного Кавказа к России по сравнению с другими областями, являющимися этнической родиной или исторически сложившимися ареалами расселения народов.

В-пятых, это последствия депортаций и массового переселениями народов.

В-шестых, это отсутствие концептуально разработанной «кавказской политики» нового российского государства.

Также следует учитывать, что в ряде регионов Российской Федерации, и прежде всего на Северном Кавказе, будет сохраняться межэтническая напряженность до тех пор, пока не будут решены вопросы федеративного устройства, в том числе, уравнивания прав субъектов федерации.

Возможность возникновения в Российской Федерации этнотерриториальных конфликтов в некоторых из национальных образований обусловлена также экономическими причинами. Многими субъектами поднимались вопросы о расширении прав или предоставлении особых социально-политических и экономических льгот. Позднее, с определенным усилением властной вертикали государства, эти требования стали приобретать все в большей степени характер экономических преференций.

Среди основных межнациональных конфликтов на Северном Кавказе (этнических, этнотерриториальных, этнополитических) наибольшую актуальность имеют территориальные споры. Все они имеют исторические корни, которые в условиях усиления тенденций к самостоятельности национальных республик обострились.

Законодательные акты, принятые федеральными органами в отношении репрессированных народов, не столько способствовали восстановлению исторической справедливости, сколько осложнили эту ситуацию. Хотя исторические условия не могут являться главной причиной вооруженных столкновений, противостояния и противоречий, следует отметить, что на территории бывшего СССР и нынешней Российской Федерации существовало и будет существовать по объективным и субъективным причинам большое количество спорных территориальных проблем.

Существо подавляющего большинства этнотерриториальных противоречий обычно состоит в том, что одна и та же территория оказывается пространством, на котором соперничающие стороны стремятся добиться своего легального доминирования. «Сторонами» здесь чаще всего выступают этнические элиты, а «легальное доминирование» предполагает обладание ими предпочтительным доступом к политической власти и престижным секторам экономики. Попытки отдельных национал-экстремистских сил «заострить» проблемы спорных территорий несут в себе потенциальную возможность возобновления конфликтов или периодического обострения общественно-политической ситуации в тех или иных субъектах региона.

В целом современную ситуацию на Северном Кавказе можно охарактеризовать как сохраняющийся на протяжении длительного периода острый этнополитический кризис. Именно поэтому актуализированные конфликты могут быть поняты лишь в контексте широких политических преобразований, происходивших в советском обществе и в России. Следовательно, и пути его разрешения нужно искать не просто во взаимоотношениях между осетинами и ингушами, а в связи с более широкими задачами российской политики вообще и национальной политики в Северо-Кавказском регионе, в частности.

Разное понимание феномена этничности позволяет по-разному интерпретировать этнические конфликты. В силу полиэтнического состава населения бывшего СССР и нынешних государств, любой внутренний конфликт приобретает этническую окраску. Поэтому грань между социальными, политическими и этническими конфликтами достаточно условная, трудно выявляемая.

Этничность обычно выступает в качестве границы противостояния в ситуациях, когда существующее неравенство в социальной, политической, правовой или культурной сферах проходит по этническим характеристикам. Поэтому многие конфликты, происшедшие в советский и постсоветский периоды в стране, носили этнический характер. Также следует заметить, что одна из форм конфликтов нередко включает в себя другую и подвергается трансформации, этническому или политическому камуфляжу.

Этнические и этнотерриториальные проблемы современной России не представляют собой исключительного явления. Они имеют многочисленные аналоги как в современном мире, так и в истории человечества. Вместе с тем в России они имеют свою специфику, обусловленную как особенностями современного исторического этапа, так и особенностями геополитического положения России в меняющемся цивилизационном устройстве человечества.

Этнотерриториальные конфликты можно разделить на две большие группы. Первая из них - это территориальные претензии одних этносов к другим. Вторая - территориальный сепаратизм, т. е. требование отделения одной территории, население которой представляет устойчивый одноэтничный массив, от целостного государства или субъекта государства, воспринимаемого как государственность другого народа. Территориальный сепаратизм имеет три основные формы: сецессия - отделение с целью создания или воссоздания собственного национального государства; ирредентизм - отделение части территории одного государства с целью присоединения к соседнему государству; энозис - отделение территории с целью присоединения к «материнскому» государству, то есть государству с одноэтничным населением. Наиболее распространенной формой сепаратизма является сецессия.

Зарубежные этноконфликтологи достаточно подробно исследовала этот феномен. Сложились несколько концепций, объясняющих причины и механизм этого вида этнотерриториального конфликта, в том числе, применительно и к российским условиям.

Первая концепция исходит из того, что процессы модернизации (ими охвачены страны бывшего социалистического лагеря и многие страны третьего мира), обостряют этнические чувства людей и укрепляют требования самоопределения.

Вторая концепция имеет наименование концепции «внутреннего колониализма» и ее основной идеей является утверждение, что в полиэтничных государствах одни народы угнетают и эксплуатируют другие, в этой связи единственным способом разрешения конфликтной ситуации является создание собственного независимого государства.

Третья концепция сложилась в русле «реалистской» школы в конфликтологии и ее сторонники утверждают, что за идеологической борьбой за право наций на самоопределение скрывается борьба определенных слоев общества за контроль над ресурсами, расположенными на спорной территории.

Четвертая концепция, которую можно обозначить как «процессуальную», не стремится выявить каких-либо однотипных причин возникновения требований сецессии, а сосредоточивается на исследовании механизма развертывания конфликта в сторону сецессии.

Как правило, движение за сецессию рассчитано на поддержку извне, прежде всего, со стороны государств, заинтересованных в изменении баланса сил в регионе, со стороны народов, близких в этническом, культурном или религиозном аспектах.

Особым случаем сепаратизма является ирредентизм - отделение территории обычно по этническому принципу с целью присоединения к соседнему государству. Поскольку границы государств не совпадают с границами этносов, потенциал ирредентизма в мире велик, однако, в реальности ирредентистские движения оказались гораздо менее распространенными, чем сецессионистские. Объясняется это тем, что ирредентизм неизбежно влечет трансформацию внутригосударственного этнического конфликта в межгосударственный.

Еще одним видом сепаратизма является энозис, представляющий возможность воссоединения этнического меньшинства с государственно-организованным одноэтничным большинством. Типичным примером попытки энозиса является требование армянского населения Нагорного Карабаха об отделении этой территории от Азербайджана и присоединении к Армении.

Требование энозиса - обратная сторона территориальных претензий государственно организованных народов друг к другу. Особенность энозиса заключается в том, что инициатором этого требования является не государственно оформленное национальное большинство, а национальное меньшинство.

Этнические и этнотерриториальные конфликты являются одними из видов социальных конфликтов, для них характерны все основные черты, свойственные конфликтам в обществе. С формально-логической точки зрения этнотерриториальный конфликт можно определить как вид социального конфликта, субъектами-носителями которого являются социальные группы, различающиеся по этническим признакам, а причинами противоречий - территориальный спор.

Поскольку этнический конфликт обладает способностью «осваивать» предметы и объекты других типов конфликтов, в реальном общественном процессе практически невозможно обнаружить этнический конфликт, тем более - этнотерриториальный конфликт, в чистом виде (впрочем, как и другие виды конфликтов), и выделение этих типов конфликтов осуществляется на основе определения основной линии раскола в обществе.

Так, нередки случаи, когда конфликт, на ранних этапах которого преобладали экономические или другие противоречия, перерастает в этнический конфликт и наоборот. Иногда такие трансформации являются следствием целенаправленного управления конфликтом. Тем не менее, к числу основных и самых опасных проявлений политической нестабильности, несомненно, относятся территориальные споры и притязания, обладающие, особенно во времена глобальных геополитических сдвигов, колоссальным деструктивным потенциалом. Именно в период дезинтеграции Советского Союза, становления национальной государственности бывших союзных республик число этнотерриториальных споров существенно выросло, причем многие из них перешли из скрытой фазы в активную.

Термин «этнотерриториальный конфликт» трактуется в широком смысле как любое притязание на территорию, если оно отвергается второй стороной - участницей спора. Этнотерриториальные конфликты могут принимать формы более и менее острые, цивилизованные и нецивилизованные, мирные и немирные. Разумеется, это не исключает возможности и правомерности использования данного термина в более узком значении, когда под «конфликтами» понимаются лишь наиболее острые формы противостояний и противоборств.

Но поскольку значительная часть этнических конфликтов на постсоветском пространстве развивается именно как этнотерриториальные конфликты, либо имеет отчетливые признаки таковых, актуальнейшей проблемой стала систематизация информации по этнотерриториальным притязаниям и спорам и создание соответствующего банка данных. По оценкам этноконфликтологов, так или иначе, сохраняют актуальность около 140 территориальных притязаний.

К этнотерриториальным относятся не все этнические и не все территориальные конфликты, но именно те, которые находятся как раз на стыке двух этих больших групп конфликтов. Они - одновременно и этнические, и территориальные.

С точки зрения этноконфликтологии, ключевым представляется вопрос, какого рода связи существуют между этническими конфликтами и самим феноменом «этничности». По мнению одних ученых, между этими двумя феноменами существуют достаточно тесные, причинно-следственные связи. В самом этнокультурном разнообразии человечества потенциально заложены элементы конфликтности. Другие считают, что корни «этнических конфликтов» лежат вне собственно этнических реалий. «Этничность» этих конфликтов относится на самом деле не к их сущности, но к форме проявления. В этноконфликтных ситуациях проявляют себя противоречия между теми или иными общностями людей, внутренне консолидирующимися на этнической основе.

Представляется целесообразным дать классификацию субъектов этнотерриториальных притязаний, предварив ее группировкой самих этнических общностей или тех сил, от чьего имени выдвигаются требования ревизии границ. Первую группу составляют этносы, имеющие свою национальную государственность, то есть «титульные» в суверенных государствах - бывших союзных республиках. Вторую группу составляют этносы, имеющие элементы государственности в рамках своих национальных образований и входящие в состав суверенных государств. Это «титульные» этносы бывших автономных республик, автономных областей и округов. Третью группу составляют этносы, не имевшие в СССР собственных национально-территориальных образований, но заявившие о своих правах на них. Четвертую группу составляют территориальные общности соотечественников, проживающих вне своих национальных образований.

Как правило, территориальные притязания и радикальные этнополитические требования исходят от политических элит, национальных движений и партий, их лидеров, деятелей культуры и т. п. Их позиция может не только не иметь ничего общего с интересами народов, от имени которых они выступают, но и не пользоваться поддержкой в массах. Хотя именно политические элиты утверждают, что являются проводниками воли абсолютного большинства населения.

Выдвижение территориальных притязаний «от имени» этнической группы еще не означает солидарности этноса в целом с подобными требованиями. Опасность представляют те территориальные конфликты, в которых наиболее активной и радикальной части национального движения удается увлечь своими лозунгами большинство населения. Тогда территориальные притязания вовлеченных в них сторон оказываются сродни национальной идее, консолидирующей весь этнос, и затрудняющей поиск компромиссов. Но опасность представляют также этнотерриториальные конфликты, субъектами которых изначально выступают лишь незначительные по численности, зато наиболее активные и радикальные группировки.

Среди субъектов этнотерриториальных притязаний можно выделить несколько уровней иерархии. Первую категорию составляют притязания, высказанные как индивидуальное мнение пользующихся авторитетом и имеющих влияние среди населения отдельных национальных лидеров. Вторая категория субъектов притязаний - общественные движения и партии, в программных документах которых закрепляются территориальные притязания. Именно общественные движения стояли во главе национальных устремлений ингушского этноса за обретение государственной автономии на территориях, очерченных лидерами этих движений. Третья категория субъектов притязаний представлена органами власти от местных до республиканских. Четвертая категория субъектов территориальных претензий представлена высшими органами власти суверенных государств.

Этнические и этнотерриториальные конфликты, независимо от конкретных форм проявления, - это конфликты культур, конфликты ценностей, ценностного отношения к действительности. Именно этим обусловлена острота их протекания и сложности постконфликтного урегулирования и практическая невозможность окончательного разрешения. В этой связи можно сделать вывод, что именно исследование этнотерриториального конфликта как составной части этнического конфликта представляет собой наиболее перспективное направление дальнейшего изучения конфликтов, как с позиций философского знания, так и политических наук, и имеет особую практическую значимость в условиях сложившейся общественно-политической и социально-экономической обстановки в Российской Федерации и ее важной в стратегическом и геополитическом отношении части, - северокавказском регионе.