«Ибо идея нации есть не то,

что она сама думает о себе во времени,

но то, что Бог думает о ней в вечности»

Владимир Соловьев

Предыстория

Человеческая популяция, зародившись однажды как этническая система, прошла длинный исторический путь и превратилась в этно-социальный организм, который давно перешагнул за этнические рамки, имея сегодня в своем арсенале такие формы развития этногенеза как суперэтнические, расовые, общечеловеческие. Параллельно с этногенезом через исторический процесс развивалось общество. Если в первом случае (этногенеза) через этногенетическое смешение отрабатывались варианты улучшения фено- и психотипа, и на первое место выходили законы биофизической химии, комплиментарные интуитивные отношения, подсознательное желание продолжения рода, то во втором человек действовал осознанно, нарабатывая опыт совместного проживания поначалу в малых поселениях, затем в крупных городах. Родственная община превращалась в соседскую, родовые кланы составляли племена. Последние становились субэтническими единицами, составляя основу этносов.

Взаимоотношения в пределах отдельной общины усложнялись. Одно дело, когда все заняты по сути одним и тем же - охота, собирательство, приусадебное земледелие и скотоводство, ремесло. Совсем иные отношения в условиях разделения труда и накопления излишков продукции. Разделяются земледельцы и скотоводы, выделяются в отдельную касту ремесленники. На вершину социальной пирамиды взбираются жрецы и вожди родов и племен. К ним подтягиваются воины и приближенные вождя. Усложнение социальной организации повлекло за собой совершенствование политической: племена и роды объединяются для защиты своей территории, интересов, материальных и духовных ценностей. Возникают первые города-государства.

Очень скоро среди них возвышаются отдельные более сильные, то ли по причине лучших земель, то ли лучших пастбищ, то ли того и другого, обеспечившего прирост населения. Сильные расширяются за счет слабых. Именно тогда зачатки этнического осознания единства превращаются в стойкие постулаты национального самосознания. Этносоциумы, ограниченные рамками кровного родства, понимания принадлежности к единому этническому организму, оказываясь в сообществе себе подобных, вынуждены принимать новые условия игры. Этнос (большой или малый), как продукт развития этногенеза, становится соучастником более сложного процесса - этногенетического, социального, политического. Так рождается первая национальная идея.

Глубоко прав Владимир Соловьев, указывая на единство человечества как общества, но в первую очередь оно - единая этносистема. А в рамках этносоциума совмещает в себе признаки и функции того и другого. Развиваясь через этногенез, человечество улучшает адаптивные, приспособительные качества через постоянное усовершенствование фенотипа и психотипа как отдельно взятого человека, так и этноса - его этногенетической организации. В ходе исторического процесса при постоянном изменении качества социально-экономических отношений, человек совершенствует интеллект и проходит путь духовного становления. Стремясь к высшему идеалу Богочеловека, сочетая в себе земное и Небесное, человек шаг за шагом оставляет в себе животное, тварное, приближаясь Божественному. А поскольку этносоциум любого ранга состоит из отдельных людей, то задачи человека экстраполируются на весь этносоциум и становятся общим делом.

Бог создал человека по образу и подобию Своему и дал ему право выбора. Сказанное в Библии как нельзя лучше подтверждается историей человечества. Нет человека без целей и задач в жизни, так же нет и такого этноса. Но и тому, и другому дано право выбора пути и средств для развития. Ибо основной целью является развитие. Физических и психических качеств, интеллектуальных возможностей, духовного мира. В течение тысячелетий отдельные коллективы людей проходили свой путь развития, предопределенный им Свыше. Каждому давалось по мере сил и возможностей. Всякому отводилось свое время и пространство. Цель не изменялась - Богочеловечество, но усложнялись задачи. Сложные масштабные задачи требовали укрупнения этносоциумов.

Человечество стремится к суперэтническому состоянию: персы 7-4 вв. до н. э., за ними греки, итало-римляне, ханьцы, германцы, русские. Но интегративные явления этногенеза сопровождаются установлением высокой духовной планки - Единобожия, в мир людей приходят Будда, Иисус Христос, Мухаммед. Этногенетический и исторический процессы ускоряются многократно, спираль развития закручивается в тугую воронку. Ни арабы, ни ханьцы, ни германцы не выполнили задачи вселенского охвата в силу заложенных в них идей центризма. Для арабов мир ограничивался мусульманскими народами, для ханьцев Поднебесная стала центром Вселенной, германцы споткнулись об идею европоцентризма.

Однако, «моральное существо никогда не может освободиться от власти божественной идеи, являющейся смыслом его бытия, но от него самого зависит носить ее в сердце своем и в судьбах своих как благословение или как проклятие», - Владимир Соловьев «Русская идея». Пожалуй, впервые в истории на арену выходит народ, способный претворить идею вселенского собора. Не для угнетения других ради собственной выгоды и желания жить сытно и комфортно за чужой счет, но для равноправного со-работничества. И народ этот русский.

Русская идея: миф или реальность?

«Русский народ - народ христианский, и, следовательно, чтобы познать истинную русскую идею, нельзя ставить себе вопроса, что сделает Россия чрез себя и для себя, но что она должна сделать во имя христианского начала, признаваемого ею и во благо всего христианского мира, частью которого она предполагается. Она должна, чтобы действительно выполнить свою миссию, всем сердцем и душой войти в общую жизнь христианского мира и положить все свои национальные силы на осуществление, в согласии с другими народами, того совершенного и вселенского единства человеческого рода, непреложное основание которого дано нам в Церкви Христовой», - Владимир Соловьев «Русская идея».

Во второй половине 9 века на северо-западе нынешней России собрались в одном месте осколки славянских, балтских, угро-финских племен. Чересполосное проживание по соседству собирателей и охотников, земледельцев и скотоводов вызвало к жизни особую этническую генерацию. Приглашение варягов-руси из-за моря трактуется нашими современниками как что-то презрительное по отношению к русскому народу. Не утихают споры германофилов и славянофилов. Однако, ни те, ни другие не дадут себе за труд выяснить, что приход иноплеменников для руководства в племени не являлся в те далекие времена чем-то позорным. Скорее был естественным. Тем более, что назвать германцев Скандии чужими для славян и балтов было бы неверно. Лингвисты доказывают их давнее языковое единство.

Летописец, описывая события тех дней, ясно дает нам понять, что собравшись в поход в Поднепровье, словене ильменские, чудь, меря, весь, кривичи под началом варягов-руси уже имели план действий, предполагавший не набег ради грабежа, но планомерный захват территорий населенных родственными племенами. Заняты «столичные» племенные города Смоленск, Любеч, Киев. Удобное расположение последнего сделало город столицей будущего древнерусского государства. Летописец выделяет в своем рассказе еще одну особенность последовавших за походом событий: «и были у него варяги, и славяне, и прочие, прозвавшиеся русью». То есть, появляется самоназвание общее для всех - Русь.

Находники не собираются возвращаться на север, они начинают обустраиваться: «Тот Олег начал ставить города и установил дани словенам, и кривичам, и мери…» Мы читаем описание начала русского этногенеза! Родился русский народ. Он как ребенок еще не знает своего предназначения, но четко исполняет первые шаги: занятие первичной территории обитания, своей колыбели.

За несколько лет в русский этногенез вовлекаются племена полян, северян, древлян, радимичей. Пробивается через земли уличей и тиверцев коридор в заветный Царьград. А спустя четверть века Олег ведет на греков целую армаду кораблей - 2000. В его войске «множество варягов, и славян, и чуди, и кривичей, и мери, и древлян, и радимичей, и полян, и северян, и вятичей, и хорватов, и дулебов, и тиверцев…» Так рождается путь из варяг в греки, из варварского мира в цивилизацию, из язычества в Православие. Как ранняя зорька забрезжил свет русской идеи, русского высшего предназначения. Миф как предчувствие превращается в реальность.

Идея материализуется новыми землями и племенами, городами и поселениями, этно-социальными взаимосвязями и взаимозависимостями, устроением общества и государства. Физиология и психология русского народа подготавливается к роли Богоносца. Ибо нет другого пути, кроме как: «Участвовать в жизни вселенской Церкви, в развитии великой христианской цивилизации, участвовать в этом по мере сил и особых дарований своих, вот в чем, следовательно, единственная истинная цель, единственная истинная миссия всякого народа», - Владимир Соловьев «Русская идея».

Всякий народ / этнос, реализуя в ходе этногенеза и исторической жизни свои энергетические потенции, проходит определенные возрастные периоды: детство и юность, возмужание, зрелость, старение. Каждому периоду соответствуют свои особенности: внутренняя структура этноса, энергетический потенциал, цели и задачи. Русские не стали исключением.

Детство и юность русского народа / этноса укладывается в период от первого похода в Поднепровье до нашествия монголо-татар. От первичной консолидации до распада общерусского этногенетического поля на полтора десятка местных этногенезов в рамках удельных княжеств. За это время русские обозначили территорию местообитания от Карпат на западе до Волги на востоке, от Ладоги на севере до Черного моря на юге. Источниками, питавшими русский этнос стали этно-культурные общности индоевропейская, уральская, алтайская. Русский этносоциум получает политическое оформление в границах древнерусского государства. Кодифицируются законы.

Видимо Бог поцеловал русский народ в лоб при рождении, иначе как объяснить передачу христианской православной традиции-эстафеты от греков русским?! Крепкая русская рука взяла православный факел из слабеющей руки византийской с тем, чтобы пронести его по одной шестой суши. Миф о предопределении превратился в христианскую реальность русской жизни. Идея высшего предназначения материализовалась принятием Крещения и Православия в качестве духовной окормляющей во времена правления Владимира Первого.

Божественное предопределение или обычный национализм?

Второй период развития русского этногенеза от нашествия и до Русской Смуты начала 17 века. Время возмужания, роста национального самосознания в условиях ожесточенной внутренней борьбы за лидерство между субэтносами. Мы знаем об этом как о борьбе княжеств. Волго-окское междуречье становится эпицентром русского этногенеза на долгие 700 лет. Нас же интересует период от нашествия монгольского до окончания Смуты. По большому счету общерусское поле разделилось надвое: западные русские субэтносы попали под польско-литовский прессинг с католическим душком. Нельзя иначе назвать влияние римских пап как идейных вдохновителей походов на восток в русские пределы. Это было не по-братски, не по-христиански. Это была каинова ноша католицизма.

Другая часть русского этногенетического поля попала под влияние монголо-татар. Московские князья, начиная с малого, озаботились собиранием русских земель. Имея цель, они не гнушались смешением с татарами, закладывая энергетический потенциал будущего в обновленный этносоциум. Воспринималась не только татарская одежда, воинское снаряжение и правила ведения боя, русский менталитет проходил татарскую корректировку. От активного смешения русских и татар обновлялся фено- и психотип русского этноса, приобретая черты так необходимые для преодоления разобщенности.

Русский субэтнос в его московском варианте оказался более целеустремлен, упорен в достижении цели, устойчив в драке и в беде, но и настойчив в приоритетах духовных. Вместе с татарскими генами русские получили то, чего им не хватило для преодоления раздробленности ранее чувство национального самосознания. Русские научились стойко переживать неудачи и активно использовать малейшую возможность для достижения цели объединения.

Небесное и земное наполняет человека. Живительная чистая влага божественного замутнена взвесью земных страстей. И нужно время, желание, устремление к успокоению, только в этом случае муть осядет на дно души, оставляя место для Божественного нектара Святого Духа. Так и в этносе, сообществе многих людей. История русского возмужания изобилует интригами, предательствами, изменами, убийствами. Время жестоких внутренних противостояний, невозвратных потерь для народа, но и оправданных надежд.

Во втором периоде русского этногенеза выкристаллизовывается внутренняя решетка русской идеи как системы ценностей, как характеристика русского национального сознания и мышления, как особый русский взгляд на окружающий мир и понимание этого мира в глубокой взаимосвязи земного и Небесного. Русский мир этногенетически и исторически формировался под обаянием идеи Всеединства нашего земного бытия и Царства Небесного, Начального и Конечного. Равности людей перед Богом независимо от национальной, религиозной, расовой или культурной принадлежности.

Русская идея в противовес западному европоцентризму и восточному пониманию Поднебесной как центра мира легко и непринужденно позволяла самым разным людям быть прямыми соучастниками русского этногенеза, соработниками цивилизационного строительства. Именно поэтому народы уральские, алтайские, европейские изначально становились частью русского мира. Внося свои корректировки в русский характер, в русскую ментальность. Однако, все эти поправки внешнего свойства не отменяли основной цели русской идеи Всеединства.

Чем более укреплялось национальное самосознание, тем увереннее русский человек приходил к пониманию своего высшего предназначения. Присоединение и освоение новых территорий, вовлечение соседних народов в совместный этногенез не было чем-то обыденным и прагматичным, но освещалось светом христианской идеи. В новых землях в первую очередь строились храмы как подтверждение намерений. И пусть на этногенетическом уровне естественного отбора действовали законы дикой Природы, а русская душа рвалась к Горнему Свету. И пусть гордыня национализма порой туманила разум, испытывая соблазном избранности, ложной песчаной вершиной превосходства, но русский человек не опускался до крайней низости снятия скальпов себе подобных. Идея национального превосходства так и не пустила крепких корней в России.

«К числу первичных основных свойств русского народа принадлежит выдающаяся доброта его. Она поддерживается и углубляется исканием абсолютного добра и связанною с нею религиозностью народа», - писал Николай Лосский. «Доброта русского человека свободна от сентиментальности, т. е. от наслаждения своим чувством, и от фарисеизма, она есть непосредственное приятие чужого бытия в свою душу и защита его как самого себя», - Николай Лосский «Характер русского человека».

Ни суровые условия жизни, ни гнет богатого сословия, ни чужеземное иго не истребили в русском народе желания быть похожим на свой духовный идеал Иисуса Христа, ощущения принадлежности к телу Христову. Эта высокая планка не позволяла опускаться до уровня обычного национализма, поддерживая надежду в душе на Божественное Предопределение своей судьбы, на преодоление своей тварной сущности, устремляя русский дух Горнему.

Внешние обстоятельства только подтверждали русскую предназначенность быть носителями православной христианской идеи. Византийский этнос не смог преодолеть суперэтническую планку этногенеза. Как только греки - ведущий этнос византийской этносистемы опустились до уровня обыденного национализма, система начала разваливаться изнутри не перенеся внешнего воздействия (походы крестоносцев, османский натиск). Греки словно предчувствовали в русских своих продолжателей. В конце концов центр православия переместился в Россию вместе с идеей третьего Рима (в смысле духовном).

Запад и Восток как два крыла русской идеи

Продвигавшиеся на восток славяне получили в исторической литературе название «восточные». Превратившись в 9 веке в русский народ, они задолго до того смешивались с народами иранскими, фракийскими, германскими, иллирийскими. Гуннское цунами накрыло славян с головой, да так, что часть из них увязалась за гуннами в Европу, чтобы топтать луга Норика и Галлии и скрестить мечи в битве народов на Каталаунских полях. Оставшиеся славяне отошли на север из степей Причерноморья в лесостепи, а то и дальше. Только бы уйти от беспокойной степи, избавиться от булгарского догляда, от хазарского сборщика дани. Забивались подальше в тайгу. И дошли аж до Ладоги.

Но вот эта встреча на путях истории с неугомонными гуннами, потомками центрально-азиатских хунну и приуральских угров, стала первой для славян. И не последней для русских. Печенеги, половцы, татаро-монголы. Из века в век в русском этносе добавлялась доля генов и крови алтайских народов. Увлечение востоком не было чем-то неожиданным для русских.

Но с приходом монголо-татар русская христианская идея, ограниченная до того восточно-европейским местообитанием и западной однокрылостью, обретает второе крыло восточное. Русскому человеку претила жизнь ради самого себя, он взрастал как носитель христианской идеи. Но ему была отвратительна мысль насильственной христианизации. Именно поэтому большинство татар и башкир остались мусульманами. Они сохранили не только свое этническое лицо, но и духовную окормляющую ислам. Более четырехсот лет сосуществуют православие и ислам в рамках единого государства.

Веками русские и татары как самые крупные этносы находились в совместном этногенетическом взаимодействии, формируя крупнейшую в мире русско-евразийскую этносистему. Вместе с русской экспансией на восток в Сибирь, смешением с местными народами, крепло и восточное крыло русской идеи, обретая земное присутствие в сибиряках и небесное основание в новокрещенцах.

Так по мере продвижения на восток русские становились евразийцами, а Россия - евразийской державой. Сибирь была пройдена русскими землепроходцами менее чем за 100 лет. Однако, осмысление значения этого броска на восток началось Михайлом Ломоносовым с его слов о прирастании России Сибирью. Он обращал внимание на практическую сторону дела, философское же понимание пришло в 19 веке. И лишь евразийцы 20-го попытались дать историческое и этногенетическое обоснование факта евразийства русского народа и России. Обретая Восток, русские осознавали значение русской идеи как идеи мирового значения исходя не из факта узколобого национализма, но из понимания своего предназначения нести христианский свет на восток. В этом смысле русская идея получила второе крыло.

Николай Трубецкой писал о долге европеизированных народов, имея в виду в первую очередь русский народ, преодолеть болезнь европоцентризма и ее последствия в себе. Он предупреждал о двух опасностях, стерегущих на этом пути «собственный эгоцентризм» и «обман общечеловеческой цивилизации». Мы должны помнить и понимать, что национализм и «общечеловечность», возведенные в ранг гордыни - опасный соблазн.

Особенно сегодня на сложнейшем этногенетическом переходе для русского этноса, когда с одной стороны его генерация в древнерусском варианте стареет, с другой стороны этнос через активное смешение с народами евразийского пространства совершает переход в суперэтническое состояние. Преодолеть опасность заражения европейскими болезнями позволит Вера и понимание основы русской идеи как христианского мессианства. Ни то, ни другое не терпит соблазна гордыней.

Национальное и общечеловеческое в русской идее

Однако, первые евразийцы, предупреждая об опасности, в то же время впадали в другую крайность, утверждая: «В национальных культурах нет общечеловеческих элементов. Человечество в своей культурной жизни разбито на взаимно чуждые культурные миры и нет и не может быть таких культурных духовных ценностей, которые имели бы значение общечеловеческое». Что вызывало справедливую критику.

На первых этапах своей жизни человечество расселялось по лику Земли. Но его сравнительная немногочисленность и разобщенность порождали обособление в рамках этноса, своей особой культуры. Создавая свои особые цивилизационные миры, этносы множились, увеличиваясь количественно, расширяя территорию обитания и входя в соприкосновение с себе подобными. Взаимное проникновение, начавшись тысячелетия назад, пугает нас сегодняшних призраком глобализации, усредненности, унификации. Мы боимся потерять в толпе народов свое глубоко национальное, неповторимое, уникальное. Но можем ли мы противостоять этому?

Несколько тысячелетий назад человеческая популяция вступила в фазу интегративных процессов в этногенезе. Что не замедлило сказаться исторически в глобализации поначалу на региональных уровнях, а потом и в объеме человеческой цивилизации. Активное этногенетическое смешение предопределило сложение нескольких этнических и культурных сообществ, которые Лев Гумилев назвал суперэтносами. Они прорисованы и пространственно, и политически, и культурно, и этногенетически. Правда, нужно отметить, что не все. Можно обозначить десятку складывающихся суперэтносов: афразийский (Юго-западная Азия и Северная Африка), индийский (п-ов Индостан), китайский (КНР), европейский (в рамках ЕС), русско-евразийский (в границах бывшего СССР), североамериканский (Северная Америка), южно-американский (Южная Америка), африканский (к югу от пустыни Сахара), индокитайский (Индокитай и часть юго-восточной островной Азии), австрало-островной (Австралия и окружающий островной мир).

В рамках огромных суперэтнических образований идут активные этногенетические и исторические процессы, не умаляющие и не отменяющие факты этнической и культурной идентификации. Но в то же время человек шаг за шагом приближается к общечеловеческому в плане этногенетическом, культурном, политическом, социально-экономическом. И с этим не поспоришь. Вместе с тем люди, приходя к пониманию своего единства в многообразии, все более приближаются времени заповеданного Спасителем: «И приблизившись Иисус сказал им: дана Мне всякая власть на небе и на земле. Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века. Аминь» (Матф.28:18-20).

Пожалуй, никогда ранее общечеловеческое не было так близко к воплощению, как в наше время. «Национализм есть порождение новой истории. Ныне кончаются времена замкнутых национальных существований. Все национальные организмы ввергнуты в мировой круговорот в мировую ширь. Происходит взаимопроникновение культурных типов Востока и Запада. Прекращается автаркия Запада, как прекращается и автаркия Востока…» - писал Бердяев.

Пожалуй, первыми заразились идеей общечеловеческого европейцы. Но мечта эта была принижена гордыней европоцентризма. Получая из европейских рук мечту эту, мы должны помнить об опасности заразиться национальным эгоцентризмом. И не дать возвести общечеловеческую ценность русской христианской идеи в завоевательный фарс пространства и народов ради удовлетворения собственного эго.

Весь ход русского этногенеза и русской истории готовил народ для восприятия русской идеи через понимание своей национальной уникальности и осознание общечеловеческой предназначенности. Расширяясь в пространстве и прорастая корнями в народы населяющие это пространство, русское самосознание взламывало узко националистические рамки и углублялось до понимания общечеловеческого Всеединства. Мир, поделенный в свое время на Восток и Запад, в российском варианте наиболее близко подошел к идее «вселенского значения православия и мирового призвания России как великого мира Востока и Запада. Соединяющего в себе два потока всемирной истории», - писал Бердяев, критикуя евразийцев. И далее он указывал на главную их ошибку: «Евразийцы неверны русской идее, они порывают с лучшими традициями нашей религиозно-национальной мысли».

Вот где причина последующего их провала. Осознавая свое евразийство, мы должны помнить свои национальные истоки. Взлетая до высот общечеловеческого Всеединства, не забывать родники питавшие нас на протяжении тысячелетия. Всеединство идея христианская, не отменяющая факта этнического, расового, национального разнообразия. Потому что Всеединство это не атеистический коммунизм с уравниловкой, но равность перед лицом Бога, сопричастность телу Христову.

Прошлое и настоящее

Русский человек давно стоит лицом к Западу с открытым ртом. Западный ветер приносит многое, в том числе и мусор. Которого в последнее время все больше. Мусор культурный, политический, социальный и прочий. В рот русскому набивается много непотребного. Пока он его прожует, поймет на вкус - не то! И выплюнет, проходит время. Глядя на все это, европеец потешается над «глупостью» русских, над «неразвитостью», над откровенным бессмысленным подражанием западному. Есть ли объяснение всему этому?

Обратимся к этногенезу, как к первой и естественной форме существования. Поскольку этногенез явление биохимикофизическое, то и объясняться оно должно с точки зрения основных законов естествознания. К тому же этнос помимо пространственных координат имеет и временные, выражающиеся в возрастных особенностях. Когда всякий этнос проходит периоды детства и юности, возмужания, зрелости, старения. Каждому периоду соответствует определенная внутренняя структура этноса, временные рамки, задачи и цели. Все эти характеристики относятся и к русскому этносу.

«Русский народ есть в высшей степени поляризованный народ, он есть совмещение противоположностей. Им можно очароваться и разочароваться, от него всегда можно ждать неожиданностей, он в высшей степени способен внушать к себе сильную любовь и сильную ненависть. Противоречивость и сложность русской души, может быть, связана с тем, что в России сталкиваются и приходят во взаимодействие два потока мировой истории - Восток и Запад. Русский народ есть не чисто европейский и не чисто азиатский народ. Россия есть целая часть света, огромный Востоко-Запад, она соединяет два мира. И всегда в русской душе боролись два начала, восточное и западное», - Бердяев «Русская идея».

Русское этническое, а позднее и национальное самосознание формировалось постепенно во времени-пространстве, по ходу этногенеза. В то время как на западе на смену отжившей итало-римской этнической генерации с ее Римской империей пришли германцы, на восточно-европейском пространстве еще наблюдался упадок прежней черняховской этногенерации. О ней нам известно немного, но то, что Черняховская культура была близка к первичной государственности, кажется, вне сомнений. Этносы, ее составлявшие, были разметаны гуннами и разбрелись кто куда. Восточнославянские племена антов отошли на север. На западе Европы германские племена влились в местные этногенезы италийцев, галлов, британцев, иберов и других и начали очередной этногенетический виток развития европейских народов. При этом надо отметить - суперэтнический виток, германцы стали ведущим этносом европейского этногенеза.

На востоке Европы русский этнос вышел на арену мировой истории спустя 350-400 лет в то время, когда европейский этногенез миновал юношескую пору. То есть, наблюдается разница в возрасте. Европейская этносистема идет как бы на шаг вперед русско-евразийской. В этом видится мне причина русского подобострастия к европейскому. Подобно младшему русский примеряет европейский костюм, перенимает европейские идеи, подражает в большом и малом.

Христианство пришло в Европу через Грецию и Рим много раньше, чем на русские равнины. Да и культурный поток из Передней Азии через Грецию и Италию достиг Европы на несколько столетий прежде, чем русский этнос заявил о себе. И нет ничего удивительного или порочного в некотором отставании русского этноса в социально-экономическом плане. Есть определенная заданность этногенеза, это важно понимать, от которой не уйти и которую человек не в состоянии изменить. Его волевые усилия с успехом применяются в осознанном социально-экономическом строительстве. Но так было в прошлом.

Европейский СЭ входит в начале 21 века в очередной виток суперэтнического развития. А значит история повторяется и европейцам придется начинать все заново. Конечно же, цивилизационный багаж останется с ними. Правда он будет спрессован, чтобы легче было нести. Русский этнос оказывается в положении старшего по возрасту, поскольку у него начинается период старения. Поэтому следует ожидать эффектов, сопровождающих этот возраст. Первый эффект происходит в наши дни и заключается он в осознании пройденного пути, подведении итогов прожитого, осмыслении своего предназначения.

Несмотря на раскол общерусского поля, на снижение пассионарности в русском этносе и связанные с ним деструктивные особенности этногенеза и исторической жизни, русско-евразийское пространство ожидают интереснейшие события. Уже сегодня духовные лидеры православия, ислама, буддизма и других конфессий пришли к пониманию главного: всеединства этногенетического, пространственного, культурного, временного, социального, экономического и, что самое важное, духовного. Русская идея, родившаяся как национальная, трансформируется на наших глазах в русско-евразийскую. И нас охватывает страх размывания ее среди множества других народов, культур, иноверцев.

Бог дал разным народам разные религии, очевидно согласно психотипам, миропониманию, мировоззрению. Каждый из них идет своим путем к Богу. Можем ли мы судить их за это? И говорить: нет, мы лучше! Мы правильные! Да нет же. Только своей жизнью во Христе можно доказать правильность выбранного пути. И это будет самая действенная агитация за русскую идею.

Вместе с тем мы должны понимать, что разойтись в разные народы не значит раствориться среди них. Впереди сложное время евразийского существования. И русская идея в жизни должна пройти этап евразийского всеединства, как промежуточного к общечеловеческому. Задача сегодняшнего дня в осознании своего положения и предполагаемого пути развития евразийского этногенеза.

Мы покидаем родные русские равнины, растекаясь ручьями (а то и каплями) среди народов мира. Вчера нашим отчим домом была Россия от Карпат до Волги, а сегодня мы вышли в люди на большую часть Евразии. Насколько мы сильны любовью к оставленному нам нашими предками? Насколько прочно заложены в наше сознание основы русского миропонимания и мировоззрения? Настолько и будем готовы претворять русскую христианскую идею в жизнь.