ЕВРАЗИЯ :: Инструмент «Дерзость»

«Дерзость», «Вера и воля», «Инновационный подвиг» - именно такие громкие слова произносит Владислав Сурков, говоря о российской модернизации. По его мнению, российскому обществу необходимо предпринять особое усилие – для того, чтобы слова о новой эпохе развития страны не остались пустым звуком, чтобы придать «инновационной деятельности статистически значимый характер, чтобы наша экономика стала экономикой третьей волны».

Ни требование «реальной многопартийности», ни тотальная «демонополизация» не являются необходимыми условиями модернизации.

Своими развёрнутыми соображениями на этот счёт замруководителя администрации президента, председатель специальной комиссии по модернизации поделился в интервью газете «Ведомости».

Главной темой разговора стала инициатива президента Дмитрия Медведева по созданию «российской Силиконовой долины» - новейшего образцового научно-производственного инновационного центра, «обособленного комплекса для развития исследований». По словам Суркова, данное предприятие отвечает одному из главных требований по формированию в стране инновационной среды – повышению интеллектуальной плотности, то есть концентрации интеллекта и технологий в одном месте.

Рассказывая о планах по созданию центра в контексте глобальной модернизационной программы, Сурков вспоминает советский инновационный опыт, где также широко применялась концентрация интеллекта. В то же время чиновник подчёркивает, что в отличие от советских научно-исследовательских и производственных центров, новые российские наукограды не должны быть закрытыми. Напротив, открытость и даже интернационализм – это то, что, по мнению Суркова, станет залогом интенсивного развития на текущем этапе. Своеобразной иллюстрацией к сказанному является состав возглавляемой Сурковым группы по созданию инновационного центра: в неё входят трое иностранных граждан.

И вообще, не отказывая советской научно-производственной системе в определённых преимуществах, Сурков настаивает, что новая российская модернизация не может быть основана на советских принципах. Связывает он это не только с моральной стороной дела, но и с принципиальным структурным отличием постиндустриальной модернизации от индустриальной: «Большевики воевали со всем миром, они от страха нагромоздили сверхдержаву и создали пусть не совершенную, но внушительную систему вооружений, сделали Россию индустриальной страной. Постиндустриальное общество с перепугу не возникнет. Нужна позитивная созидательная энергия. Ее извлечение из общества – задача новой политики».

На это, разумеется, есть что возразить. Ведь и классическая индустриальная модернизация также считалась уделом буржуазного общества. Советская командно-плановая модернизация с самого начала носила «апокрифический» характер. И, однако же, именно ей мы обязаны тем наследием, неоценимую важность которого охотно признают и Путин, и Медведев, и сам Сурков.

Последний, кстати, уделяет достаточно внимания специфике отечественной хозяйственной и политической системы, делая ряд важных замечаний в подкрепление одного из главных своих тезисов – о направляющей роли государства в деле модернизации. «Либеральные надежды на "невидимую руку" рынка себя не оправдали», - уверенно заявляет опытный политик и бизнесмен. Опыт «шоковой терапии» 90-х однозначно маркирован в рамках дискурса Суркова как негативный. И новейший реваншистский тренд в интеллектуальной элите, ностальгирующей по 90-ым, он отнюдь не приветствует ни в одной из его форм.

По мнению Суркова, обильно подкрепляемому примерами из политической истории, ни требование «реальной многопартийности», ни тотальная «демонополизация» не являются необходимыми условиями модернизации. Напротив, консолидированная власть представляется ему важнейшим инструментом «переходного периода».

«Тут идет спор по существу, фундаментальный», - поясняет он. – «Есть у нас школа, которая учит, что политическая модернизация, под которой подразумевается политическая распущенность, "можно все", – это ключ к модернизации экономической, первая предшествует второй. Есть другая концепция, которой я придерживаюсь. Которая считает консолидированное государство инструментом переходного периода, инструментом модернизации».

«Модернизация - дело дорогостоящее, как и демократия, которая по карману только богатому обществу. Бесплатной модернизации не бывает. Это должны понять и население, и власти на всех уровнях».

Итак, в качестве локомотива модернизации выступает, во-первых, государство, во-вторых, крупнейшие корпорации. Главной технической задачей в этом смысле, как показывает Сурков, является формирование спроса на инновации – именно спрос необходим для того, чтобы цикл воспроизводства инновационной экономики заработал. И именно в этом пункте «главный модернизатор» видит проблему. По его словам, сегодня ни крупный бизнес, ни государство не умеют как следует сформулировать задачу. Для этого, отмечает он, нужно новое мышление.

«Государство в целом пока не в состоянии даже формулировать квалифицированный заказ. Ведь инновационная культура не в том, чтобы правильно ответить на вопрос, а в том, чтобы задать вопрос, который до вас никто не задавал. Это и есть движение вперед – постановка новых вопросов. А не поиск ответов на вопросы, всем известные. Это изменение типа сознания, фактически следующая ступень цивилизации. А у сырьевого государства, как и у сырьевой корпорации, нет драйва», - заявляет собеседник «Ведомостей».

И вообще, на протяжении всего интервью Сурков подчёркнуто критикует сырьевую экономику и воспроизводство соответствующих ей моделей обмена. Критикует энергично, отнюдь не в дежурном порядке – это говорит, по крайней мере, о том, что лично Сурков намерен именно работать в обозначенном направлении, а не создавать дискурсивное сопровождение для обеспечения уже сложившихся моделей, как это обычно бывало.

«Я верю, что это надо делать, потому что сегодня российская экономика похожа на старый бронепоезд без локомотива. На нем сидят люди с компьютерами и в галстуках и гламурные дамы, а его броня уже почти осыпалась, и сам он замедляет ход. Еще немного – совсем встанет», - предупреждает он. - «Старая экономика не сможет дальше всерьез улучшать жизнь людей. Мы находимся на пределе наших возможностей по социальному обеспечению населения, в ситуации, когда общество работает с очень низким КПД. А если мы не сможем давать людям рост доходов, люди начнут скучать и огорчаться. Три наших ближайших соседа – Китай, Евросоюз и Америка. Мы оказываемся вакуумом между быстро растущими гигантами. Просто по закону физики произойдет то, что произойдет. Модернизацию можно осуществить довольно быстро. Но это дело дорогостоящее, как и демократия, которая по карману только богатому обществу. Бесплатной модернизации не бывает. Это должны понять и население, и власти на всех уровнях».

Итак, модернизация заявлена не просто в качестве приоритета, но в качестве условия выживания нации – это уже кое-чего стоит. Важно также отметить, что в рамках заданной модели государство получает чёткую легитимацию. Перед государством как таковым стоит задача – обеспечить стране модернизацию. Это значит, что качество управления мы будем определять, исходя из того, в какой степени оно способствует модернизации.

Звучит превосходно. Если бы данная формула действительно легла в основу самонастройки и самоконтроля управленческого аппарата, большего, пожалуй, никто бы и не пожелал. Хорошо бы зарубить эту формулу на носу каждого нашего чиновника – прямо в момент вступления в должность.