Для понимания социополитического феномена «русское государство» необходимо прийти к осознанию уникальности данной системы - признав несостоятельность большинства западных псевдоуниверсальных теорий, описывающих государство. Существует определенная постоянная – русская вещь. Она существовала всегда, вне зависимости от типа государственности, коих было множество. Собственно, она и делает инородным западное понимание государства применительно к русским реалиям.

Секрет России – в мистерии русского языка. Ведь язык основан на интонациях и ассоциациях, на каком-то таинственном токе невысказанного и нерационального, проступающего сквозь обычные слова и фразы. Русское слово «вещь» этимологически происходит от глагола «ведать», т .е. «знать». «Вещь», таким образом, в русском языке определяет не предмет сам по себе, но его известность, его знакомость, мысль, информацию о нем. Вещь есть то, о чем человеку (или нечеловеку) известно.

"Русский язык - сплошная непрерывная мантра. Контекст в нем удушает своей плотностью любое послание, событие растворяется в фоне, зеркальные аналогии подрывают логический дискурс. Русский язык - мать всех языков, потому что это не язык, но возможность языка. В нем нет такого утверждения, которое не несло бы в себе собственного опровержения, самоиронии, абсолютно инакового послания. Это касается не только нашей литературы, но и газетных статей и официальных сообщений". (А.Дугин. Русская Вещь, Москва, 2001)

На территории современной России ещё до зарождения собственно России как таковой, существовали свои уникальные, отличные от западных отношения между, если можно так сказать, «прерусскими». "Докиевский период – это доисторическое время, мы о нем не имеем никакого представления. Можно предположить, что это сказочное время сохранилось в народном времени. Сказочное время может быть реконструировано на основе тщательного изучения социологии народного времени. Здесь нет государственного и православного времени, это дохристианский период" (А.Дугин. Периоды русской истории)

По Вернадскому, славяне занимали лесостепную зону, которую контролировали индоевропейские, потом тюркские, гуннские кочевые империи. На севере соседями русских были финно-угорские племена. Русские, как правило, платили дань агрессивным степнякам, а не мирным финнам. Это социологический закон: кочевые скотоводы всегда устанавливают контроль над оседлыми землепашцами.

Далее следует государственный этап – Россия как Гардарика. По Вернадскому, соцполитическая система Гардарики на кануне Киевского периода представляла собой смешанный социальный тип - в городах сосредоточено разнообразное торговое население, процветают вечевые институты. Очень сильно развитая полития (правление масс). Традиционный элемент русской политической государственной системы – свободные общины, крестьянские задруги. Таким образом городская и крестьянская полития - традиционный элемент русской политической государственной системы.

В целом система древнеславянской политики воспроизводила привычную для индоевропейских (арийских) народов трёхчастную модель: жрецы-воины-землепашцы. Каждое племя осознавало себя как законченную и самостоятельную единицу, сплоченную общностью традиции, истории, мифов, кровного родства, хозяйственного уклада. Правовые нормы не имели чётких формулировок, являясь неотъемлемой частью этнической традиции древних славян, где религиозные, обрядовые, нравственные и хозяйственные основы не отделялись от правовых, образуя единый строй традиционного общества. Правовые нормы считались столь же сакральными уложениями, как и ритуалы, они чтились свято.

Формула Руси Гардарики – кочевые элиты и автохтонные массы.

Следующий этап – призвание Рюрика. С приходом Рюрика в Новгород в качестве князя происходит процесс создания собственной государственности, осознания древнеславянских племён себя единым этносом. Здесь формируется народ. Народ - это этнос, который вступает в историю и отсюда обретающий будущее, то есть это этнос, объединенный не только прошлым, но и будущим. Этнос, находящийся в состоянии активных трансформаций.

Народ начинает осмыслять своё место в мире, параллельно русские принимаю православие. При этом государственность, церковь, затрагивает только элиту. С этнической точки зрения это был важнейший этап этногенеза, сплавления в единый этнос нескольких родоплеменных групп. С исторической точки зрения происходит рождение русского народа как историко-политической общности, берущей на себя ответственность за активное бытие в истории в качестве её коллективного субъекта. С политической точки зрения народ заявляет о намерении создать себе государство.

У разных народов, этносов и государств эти события вполне могут не совпадать. Есть этносы, не осознающие себя народом. Есть народы, не имеющие государства. А есть те, у кого эти события растянуты во времени – подчас с промежутками в столетия. В русской истории призвание Рюрика на царство есть та точка, где все эти три явления совпадают.

Государство несёт с собой фиксацию правовых норм, которые в определённых аспектах необратимы. Князья и их дружины приобретают правовой статус господ, чьё превосходство основано отныне не на силе и не на историческом эпизоде периодически повторяющегося «суда». Призвав Рюрика на княжение, славянские племена заложили основу правовой модели государственности, сформулировали учредительный акт, не имеющий обратной стороны. Народ уступил свою свободу великому князю, делегировав ему суверенитет. И это действие стало стержнем правовой системы на более, чем тысячелетний период.

Само название «русские» появляется с государственностью. Русские – политическое понятие, а не этническое.

Киевская Русь - это экстатическая Русь. Происходит выход за пределы своего этнического мира, или создание народа. При Киевском периоде сказочное время остается, при этом добавляется христианское - начинается государственное время.

Конец Киевской государственности происходит с нашествием монголов. Единое государство делится на два: Восточная Русь, которая тесно интегрируется с ордой, и Западная Русь – польско-литовская Русь. Монголы создают свою политическую государственность, но культуру и религию оставляют прежнюю. В Польско-литовской же Руси помимо экономического аспекта идёт навязывание западной культурно-политической модели. Литовская Русь постепенно интегрируется в западноевропейское время, здесь уже можно говорить о формировании католического времени.

После расшатывания орды появляется Московское царство, для него характерен принцип альянса царя – высшего монарха - с массами, направленными против аристократии. Московская Русь устанавливает московское время – появляется концепция Третьего Рима. Его признаки – эсхатология и возникновение государственной идеи. Православие и государственность в этот период объединяются в общем эсхатологическом рывке. Заканчивается период церковным расколом.

Романовский период, т. е. Санкт-Петербургская Русь – это, по сути, начало археомодерна. Здесь приходит научное время - вместе с государственным научное время располагается в числителе. В знаменатель же переходят все предшествующие времена.

Сложившаяся политическая система рушится в 1917 году. Наверх восходит русское - советская Русь. Советское время – время экстатической научности. Эпоха бурной модернизации русского общества. Время настоящего прогресса, именно тогда была предпринята попытка вычистить знаменатель с его архаикой. Но народное время в результате разъело советский строй. Но при этом Сталинский период - абсолютно адекватный всему пониманию русского государства.

К началу XX в. Россия оставалась последним бастионом консервативных (христианских) нравственных ценностей и поэтому все больше воспринималась «сильными мира сего» как досадное препятствие их геополитическим планам. Поэтому за жертвенность и бескорыстие России они платили ей предательством - что ярко продемонстрировала Первая мировая война.

Во всей истории русского государства можно выделить особые черты «русской цивилизации», а именно - содержательное мессианство (бытие ради истины), ценность целостности (соборной, народной, общественной, государственной), принцип справедливости (правды), консерватизм, жертвенность, созерцательность и державность. Перечисленные качества открывают как положительные, так и отрицательные стороны русского национального характера.

"Так, мессианское начало заставляет пренебрегать рациональным благоустроительством. Целостность препятствует развитию индивидуального начала и творческое развитие личности. Принцип справедливости сдерживает дух индивидуального предпринимательства. Консерватизм негативно влияет на развитие инноваций. Излишняя жертвенность ведет к пассивности. Созерцательность, вырождаясь, превращается в лень" (А.Дугин. Обществоведение. Для граждан новой России).

На человека влияет и среда, и нравственная обстановка: мы зависим друг от друга и влияем на окружающих. Можно создать такие отношения, такую обстановку или воздух общественной жизни, что в них жить до крайности тяжело. В каждом государстве, как в доме или семье, есть свой дух. Вот почему для христианина не только не безразлично, но имеет огромное значение устроение государственной жизни, ее цели, основы, «философия права» государства, определяющая направление, характер и дух жизни, наших отношений друг с другом, нашей общественной жизни.

Государственную жизнь направляет власть, и у власти всегда есть своя философия, и руководясь ею, власть управляет и устраивает общественную жизнь. Нет и не может быть власти без философии - без того или иного понимания своего смысла и цели. Если кто скажет, что власти не нужна никакая философия, что государство есть только техническая организация для удовлетворения нужд и воли большинства, то и такое утверждение уже есть своего рода философия государственного права.

Святая Русь, наоборот, отбрасывает все эти приемы воздействия на власть: вместо юридических норм контроля и ограничения она устраивает духовные и нравственные условия, гарантирующие желанную ей власть: она дает носителю власти полную свободу и налагает на него нравственную ответственность без этой свободы немыслимую.

Она хочет власть свободную и самодержавную и ставит одно условие этого самодержавия: свободный самодержавный носитель власти должен царственно свободно исповедывать свою веру и дать обещание осуществлять свою власть, руководствуясь этой его верой. Эта связь власти Государя с его верой настолько глубока, что дала основание митрополиту Антонию сказать: «Моя верность Царю определяется его верностью Христу».

Доколе жив человек - жива душа его, и она упорно любит идею Христианской власти. И история русского - это живая постоянно меняющаяся история с живыми предками, с безграничной вариацией произошедшего - наше прошлое открыто, оно может быть изменено, купается в вечности, убежав от смерти, поэтому может быть таким или иным... Живое нельзя втиснуть в неизменное, оно оттуда вываливается.

"Народ - это вера и опыт, слитые воедино, это мысль и чувство до их разделения, это плоть и дух, сплетенные между собой до неразличения... Это наш пульс, не имеющий ни начала, ни конца, это наши всенародные слезы и великий, сотрясающий горы хохот". (А. Дугин, "Растворим государство в народе", Литературная газета")

"На заре русской истории - по меньшей мере, описанной и зафиксированной - мы видим единство народа и государства, их синтез. Народ, перерастая внутренние пределы, возмечтал о царстве своем и породил его из себя. И жил этим государством, и лелеял его, и берег его для своей великой души. Но, породив царство, русские как бы раздвоились, народный дух смотрелся в это зеркало, менял ракурсы взгляда, в сердцах разбивал его, чтобы снова воссоздать. Это история любви и ненависти, сближения и удаления, череды сокрытий и откровений...

Народ временами сливался с государством, проникал в него, оживлял его, а потом снова отступал, как воды отлива, оставляя тревожную заржавленную конструкцию, скрипящую шестернями. Да, это наше творение, но бывали эпохи, когда казалось, что это не так, что это нечто чуждое, внешнее, призванное не сохранить, а уничтожить народ, не возвеличить его, а унизить, не освободить мощь духа, а посадить на цепь". (А.Дугин, "После потопа мы", Время новостей)

Философ Александр Дугин по этому поводу пишет: "Отношение русских к государству двойственно: мы нежны к нему и жестоки одновременно, как и оно к нам, потому что это наш образ, наша тень, проекция наших страхов и вместилище наших надежд. Государство - это свободный двойник народа, его отражение, получившее призрак независимости. Как «дьявол есть обезьяна Бога», так «государство есть обезьяна народа». Там все узнаваемо, но все искажено. Преемственность по линии народа - главная и неотторжимая. Мы, русские, в первую очередь народ, и это делает нас теми, кто мы есть. Приходя в себя, мы идем в народ и, идя в народ, приходим в себя.

Русский народ - всем народам народ. И он волен играть своей государственностью, сжигать ее гераклитовой свободой и снова созидать из своих благословенных чресл. Мы - мир, целый и не имеющий недостатка ни в чем, буйный и кроткий, сытый и алчный, напитанный терпкой истиной до неразличения света и тьмы, рождающий свой свет и свою тьму и забирающий их снова в свой неистощимый исток.

Итак, последовательность такая: вначале народ и только затем государство. И только такое государство, которое живет, дышит, плачет и движется, думает и переживает, страдает и радуется. Иначе нас снова обманут".