Послание президента Дмитрия Медведева федеральному собранию можно назвать завершающим аккордом его «идеологического цикла». Другими важнейшими вехами этого цикла стали статья «Россия, вперёд!» и видеообращение в День памяти жертв политических репрессий. Дополняют картину интервью зарубежным изданиям и телеперформансы с участием известных российских журналистов.

При этом само по себе послание не даёт в идеологическом плане ничего нового. Как и было обещано, все основные силовые линии «модернизационного» обращения были прописаны в статье.

Не станем вдаваться в подробности медведевской картины мира, тем более, что отчасти это уже было сделано – сосредоточимся на «теневом» аспекте ситуации. Послание Медведева дало интерпретаторам новый повод поразмышлять о ситуации в «тандеме», об изменении баланса сил в Кремле. Слишком велик соблазн противопоставить медведевскую «картину мира», которая теперь уже действительно состоялась как нечто целостное, путинской «картине мира». Слишком многим нравится думать, что между строк своей критики неэффективной и коррумпированной бюрократии и инерционной экономики Медведев закладывает вызов в адрес путинской модели управления государством.

Заявление о необходимости непрерывного эволюционирования политической системы и проект изменений в местном самоуправлении – всё это похоже на приговор пресловутой «вертикали» с её генеральным упором на национальный суверенитет и могущество федерального центра.

Примечательными в этом смысле являются слова руководителя "Фонда эффективной политики" Глеба Павловского, назвавшего обращение Медведева «заявкой на лидерство». «Одно из самых важных обстоятельств послания то, что в нем подчеркнуто выступает заявка на лидерство. Медведев неоднократно говорил о своих поручениях правительству. Это, в том числе, было и послание президента правительству, в каком-то смысле послание Медведева Путину», - комментирует речь президента политолог. «Тандем признается, но программу и стратегию тандема предлагает президент - это совершенно недвусмысленное заявление. Он не противопоставляет себя правительству, но он – первый», - подчёркивает Павловский.

Итак, Медведев делает то, к чему все месяцы его президентства призывали западные «болельщики» - выбирается из тени Путина и формирует своё собственное политическое лицо в значительной степени от противного по отношению к Путину. Если это действительно так, то дело ему предстоит нелёгкое. Инерция отношения к Путину как к реальному «хозяину ситуации» в Кремле всё ещё слишком велика, о чём свидетельствует опубликованный на днях рейтинг «Forbes». Путин в нём занимает третье место среди самых влиятельных людей мира – после Барака Обамы и Ху Дзиньтао. Медведев же плетётся где-то в хвосте, отставая от всех известных европейских и азиатских государственных лиц.

Однако, рейтинги – это реальность уже вчерашнего дня. Она легко преодолевается теми, кто как следует настроен на изменения. И в тоне Медведева этот настрой чувствуется. Дополнительную силу своей позиции президент рассчитывает придать за счёт имитации всенародного обсуждения собственного послания. Таким образом российский глава как бы желает подчеркнуть, что его позиция – является она антипутинской или нет – имеет серьёзный бэкграунд. Медведев видит себя олицетворителем прогрессивных сил российского общества, готовых бросить вызов многолетним застойным явлениям в политике и экономике и реактивным чертам национального характера.

Но самое главное то, что характерной чертой модернизационного пафоса Медведева является его подчёркнутое западничество. Сущностной особенностью идеологического кода Медведева является постановка знака равенства между стремлением к обозначенным позитивным целям и движением в русле организационных и гуманитарных наработок Запада. Примеров, подтверждающих это положение, в его текстах можно найти предостаточно. Взять ходя бы его высказывание в недавнем интервью, по поводу годовщины падения Берлинской стены. Президент не скрывает, что эта стена является для него символом насильственного и надуманного разделения единого европейского пространства – в первую очередь пространства культурного, пространства ценностей.

Из всего этого можно сделать вывод, что эпоха Медведева обещает стать эпохой новых попыток исхода России на Запад в поисках национального благополучия. Чем обычно заканчивались такие попытки на протяжении всей нашей истории, хорошо известно. В данном случае важно отметить, что особенно опасными эти несбалансированные исторические амбиции делает то, что к ним, по видимости, примешиваются амбиции личного порядка.

То, насколько именно опасной может стать эта смесь – при всём допущении истинной благонамеренности самого Медведева – можно судить по громкости почти сладострастного подвывания, которое всё громче раздаётся из глоток всех наших профессиональных западников.