Мир - такой, каким его описывают учебники философии, политэкономии и военной стратегии, - подошел к концу. В новых условиях действуют иные законы, - и это понимают сами философы, политики, экономисты и военные стратеги. Иерархию сменяет сеть. Или, как писали французские мыслители Жиль Делез и Феликс Гваттари, на смену структуре как семантически центрированной и стабильно определенной системы пришла ризома - внеструктурный и нелинейный способ организации целостности.

По такому принципу строится и всемирная информационная Сеть - Интернет, фактически вытеснившая или интегрировавшая в себя традиционные масс-медиа. Распределенной, ризоматической является экономическая доминация Капитала - транснациональных корпораций, давно игнорирующих границы государств и традиционные властные институты, бывшие в предыдущую эпоху незыблемыми. Дифференцированной, распыленной станет или уже становится политическая власть - если верить авторам фундаментального труда «Империя» Антонио Негри и Майклу Хардту, дальнейшая глобализация приведет к тому, что на месте «модернистских» государств возникнет единое сетевое образование без центра, периферии и единой направляющей силы.

Поэтому неудивительно, что в новой парадигме и война меняет свою природу - на смену танковым клиньям и ковровым бомбардировкам приходят более тонкие, экономичные и интеллектуальные сетевые стратегии. Самое главное - войны нового поколения имеют качественно иную природу.

Эксперты американской научно-исследовательской сети RAND Corporation Джон Аркилья и Дэвид Ронфелдт назад в своей работе «Наступление сетевой войны: подготовка к конфликтам в информационную эпоху» сформулировали основные отличия сетевой войны от классической.

Цель классической войны эпохи модерна: уничтожение или максимальное ослабление вооруженных сил противника, захват его территории и сырьевой базы, захват или уничтожение промышленных мощностей. Для этого, как правило, требовалось привлечение огромных масс живой силы и техники.

Цель сетевой войны: максимально бескровное уничтожение систем управления противника - «нервных центров» вражеской сети, опора на небольшие самостоятельные маневренные подразделения (концепция swarming - «роевого» построения боевых сил). В XXI веке основой успешной армии становится не численность, но мобильность, а также доступ к информации и контроль над ней. Информационное превосходство становится решающим фактором победы. Вооруженные силы России точечными ударами высокоточного оружия практически мгновенно изменили расклад сил в сирийском конфликте, длившемся уже несколько лет по классическим законам войны.

Собственно, имеет смысл говорить не о войне, а о «пост-войне», когда обретает смысл парадоксальная фраза из романа Джорджа Оруэлла «1984»: «Война - это мир». Размывается суверенитет государств, размывается и феномен войны - именно это мы сейчас, кстати, и наблюдаем на территории бывшей Украины. Акторами такой пост-войны становятся не только армии, партизанские отряды и террористические ячейки, но и неправительственные фонды, научные центры, политические партии и движения, телеканалы и интернет-сайты.

Однако глобализация, усиление роли неправительственных организаций и коренное изменение характера войны не отменяют базовых геополитических законов. Античный Карфаген и постиндустриальная Америка играют одинаковую роль в противостоянии Моря и Суши. Глобальное сверхгосударство, о котором писали Негри и Хардт пока, слава Богу, не стало реальностью. Мондиалистский проект новой «Империи» имеет точную «прописку» - это антлантистский лагерь, возглавляемый Соединенными Штатами - крупнейшей Sea Power нашей эпохи. Вполне логично, что в великой войне континентов США используют новейшие - сетевые методы. Россия, к счастью, тоже. И это не может не нравиться Вашингтону.

В прошлом, исследуя события, произошедшие в мире после 11 сентября 2001 года, и сегодня, пытаясь разобраться в феномене «Исламского государства», аналитики многих стран (включая представителей нонконформистских кругов самой Америки) пришли к выводу, что правящие круги США, объявившие войну мировой исламистской сети, используют действия противника в своих целях. Согласно же становящимся все более популярными версиям, американский истеблишмент находится в контакте с формально враждебной силой, или даже руководит ее действиями.

История с «Аль-Каидой», равно как и, кстати, нынешняя шумиха вокруг «Исламского государства», говорит сама за себя: тема борьбы с мировым исламистским подпольем была использована Соединенными Штатами не только как карт-бланш для начала боевых операций в геополитически важных для себя регионах, но и для информационной атаки на мировое сообщество.

В 2002 году отставной капитан морской пехоты США Эдвард Аллен Смит сформулировал в своей работе «Применение сетецентричных приемов в условиях мира, кризиса и войны» принципы «операции базовых эффектов» (Effects-Based operations). ОБЭ - «совокупность действий, направленных на формирование модели поведения друзей, нейтральных сил и врагов» с целью манипуляции этим поведением, подчинения их действий интересам того, кто ведет сетевую войну.

Сейчас мы видим, как Запад посредством созданного медиа-средствами информационного фона усиленно пытается представить Россию «агрессором» и источником всех экономических бед мирового сообщества - чуть ли не «воплощением зла». Все, что может представить Россию в выгодном для нее свете, извращается, ставится с ног на голову. Однако, «тонкая» закулисная игра уже не работает, - да и времени нет на нее, - поэтому в ход идет откровенная грубая ложь: пропагандистская кампания вокруг «упавших» российских крылатых ракет - самый свежий тому пример. Тем не менее, несмотря на «грубость» данных методов, это все та же сетевая война. Но на этот раз, похоже, Россия оказалась к ней все-таки готова.