Членство России в совете Европы не будет приостановлено, полномочия российской делегации в парламентской ассамблее СЕ подтверждены в полном объёме. Такое решение комиссия ПАСЕ приняла во вторник вопреки позиции Грузии, настаивавшей на введении санкций против России из-за позиции Кремля по статусу Абхазии и Южной Осетии. Правда, как заявили представители грузинской делегации, на этом они не остановятся и, если понадобится, будут ежедневно вновь и вновь вносить своё предложение на рассмотрение до тех пор, пока не добьются должного внимания к своим проблемам.

При том, что регламент ПАСЕ этого в принципе не запрещает, понятно, что если на кого-то такое поведение и повлияет, то только на саму Грузию, причём в негативном ключе.

Вообще, спустя год после российско-грузинской войны кремлёвское руководство, похоже, чувствует, что имеет повод довольствоваться ситуацией. Доклад специальной комиссии ЕС по расследованию обстоятельств боевых действий признал вину в развязывании войны за Грузией, администрации, которая грозила России дипломатическим унижением и политической изоляцией, в Белом доме давно след простыл. Абхазия и Южная Осетия худо-бедно оправляются после прошлогодней трагедии и с помощью России укрепляют свой теперь уже суверенный оборонный потенциал. Грузинский же и союзный ему украинский режимы пожинают плоды дерзкой авантюры, утрачивая последнюю надежду на ускоренное вступление в НАТО.

Если прибавить к этому отказ США от размещения элементов ПРО в Польше и Чехии, картина получается ещё более приятная. Чем не повод отметить внешнеполитический успех и смягчить интонации!

Да, Кремль, похоже, так и поступает. Во всяком случае, речь постоянного представителя России при НАТО Дмитрия Рогозина, произнесённая им на пресс-конференции перед отбытием в штаб-квартиру Альянса, прямо об этом свидетельствует. В числе прочего господин Рогозин заявил ни много, ни мало о том, что Россия и США собираются строить совместную ПРО. «Вполне вероятно, что кто-то из нас в рамках программы на 2010 год поднимет вопрос о возможном восстановлении сотрудничества в рамках ПРО между Россией и НАТО», – заявил постпред, комментируя запланированные на октябрь мероприятия в рамках совета Россия-НАТО.

Напомним, что работа совета возобновилась только что – спустя год с лишним после того, как в результате российско-грузинской войны отношения РФ и НАТО были официально заморожены.

Уж не поддались ли российские высшие чиновники пресловутому обаянию Барака Обамы, о котором ходит столько разговоров? Или, может быть, пресно-примирительная риторика нового генсека НАТО Андерса Расмуссена воспринята всерьёз? Неужели головокружение от успеха в противодействии проекту бывшей американской администрации заставило их поверить не только в «перезагрузку», но и в то, что у России и США может быть общая геостратегия? Ведь одно дело – разговоры на голубом глазу об общих угрозах типа международного терроризма, наркоторговли и глобального потепления, и совсем другое – стратегическая система безопасности, до сих пор функционировавшая не иначе как на принципах взаимного сдерживания.

Конечно, такого рода заявления, тем более сделанные без особого ударения и – надо признать – с оговорками, можно рассматривать как дань условностям. Однако, не может же российское руководство, радуясь своим маленьким победам на постсоветском пространстве и восточно-европейском направлении, не понимать, что гораздо более тяжкая борьба ещё только предстоит. Речь идёт о борьбе на ближневосточном и – шире – азиатском направлении, где ключевой фигурой является Иран.

Нельзя отрицать, что в значительной степени атмосфера приторной благожелательности, царившая между Россией и США в ходе последних встреч на открытии Генассамблеи ООН и на саммите Большой двадцатки, держалась на одном весьма неоднозначном моменте. Речь идёт о том, что Дмитрий Медведев, можно сказать, намекнул США, что в контексте общего сближения позиций и как бы в благодарность за отказ от ПРО Кремль может сделать шаг навстречу Америке по иранской проблеме.

Разумеется, российский глава подчеркнул, что присоединение к санкциям – крайняя мера, однако ясно, что в определённых обстоятельствах настойчивость ожиданий в отношении применения этих крайних мер будет возрастать. А учитывая новый виток ажиотажа вокруг иранской угрозы в связи с вновь обнаружившимся заводом по обогащению урана и последними пусками баллистических ракет, можно считать, что такие обстоятельства как раз формируются.

Эта ситуация хорошо демонстрирует, как, поддавшись на примирительную риторику и увлёкшись игрой в открытость и доверие, легко можно оказаться в тисках полуожиданий-полуобязательств, связанных с необходимостью изменить собственным интересам.

А тот факт, что ущемление Ирана противоречит российским интересам, сомнений не вызывает. Ибо Иран сегодня – это едва ли не единственный в регионе перспективный опыт исламской государственности, являющий собой цитадель на пути распространения транснациональной ревизионистской террористической заразы и идущих по её пятам американских «миротворцев».