Александр Дугин

Автономия как базовый принцип евразийской государственности

Современное государственное устройство Российской Федерации, базирующееся на принципе суверенитета ее субъектов, порочно. Политика, проводимая в последнее десятилетие, направленная на предоставление субъектам максимального количества атрибутов государственности (знаменитое ельцинское «берите суверенитета, сколько сможете»), усугубила ситуацию. Местными элитами она была воспринята как приглашение к вседозволенности. Фактически, такой подход обрекал Россию на расчленение в ходе неизбежного «парада суверенитетов». Пример Чечни и, в более мягкой форме, Татарстана наглядно это показал.

Дело в том, что суверенитет по своей сути не может быть ограниченным – он всегда неуклонно стремится к полноте (независимости в международных делах, армии, собственной денежной единице и пр.). B классической политологии принято считать, что суверенитет подразумевает отчужденную территорию и полновластие на ней. B условиях Российской Федерации, это, фактически, означает отказ (путь несколько отложенный) от принципа единства и неделимости России.

Федеративная модель вообще эффективна исключительно в гомогенных (однородных) обществах. Для таких сложных, асимметричных, гетерогенных, неравномерно заселенных, поликультурных общностей, как Россия, необходим совершенно другой принцип. Таким принципом должен стать принцип автономии.

Параметры автономий

Автономия не предполагает наличие суверенитета (и вообще, любых атрибутов государственности). Автономия – это самоуправление. И только. Bопросы стратегии, международных отношений, стратегического планирования не находятся в ее компетенции. B то же время множество вопросов, в настоящий момент находящихся в компетенции федеральных органов власти, регулируемых Федеральным законодательством (гражданское и административное право, судебная система, организация экономической и иной деятельности), могли бы быть делегированы автономиям.

Главным отличием автономии от субъектов Российской Федерации в их нынешнем виде является то, что в автономии субъектом выступает не территориальное квазигосударственное образование, а община людей, объединенных по какому-то признаку.

(Указанные четыре типа автономий могут сочетаться, образуя национально-теократические, этно-религиозные и другие типы автономий)

• Культурно-историческая – Объединяет исторически сложившиеся общности людей, объединенных общей ментальностью и культурой. Например, казаки или поморы.
• Социально-промышленная – Наименее совершенная форма автономии, характерная для относительно недавно заселенных территорий, как правило, вокруг градообразующего предприятия или народно-хозяйственного комплекса. B перспективе желательно возникновение на базе социально-экономических автономий других, традиционных типов.
• Экономическая автономия – Дополнительная автономия, гарантирующая уже имеющимся автономиям определенные особенности в сфере, регулируемой Федеральным законодательством (выделение территорий с особым правовым режимом, налогообложением, таможенными льготами и пр.).
• Языковая – Дополнительная автономия, учитывающая лингвистическую общность представителей различных автономий. Может как делить, так и объединять автономии иных традиционных типов.
• Общинная – Автономия, не имеющая других обобщающих признаков, тем не менее, объединяющая людей, которые проживают совместно на одной территории или (и) заняты в одной сфере. Например, традиционные родоплеменные образования или «экологические поселения» бывших горожан.

Ряд территорий, на которых не сложилось никаких общин (главным образом, незаселенных или малозаселенных), могут быть объявлены Федеральными землями, то есть территориями, на которых соблюдается только Федеральное законодательство (и Федеральные подзаконные акты).

Автономии и Федеральный центр

Автономии, в отличие от нынешних субъектов Российской Федерации, могут обладать значительно большими правами в культурной, бытовой, административной, правовой, хозяйственной сферах. Фактически, автономиям могут быть делегированы функции судов, правоохранительных органов, управления, контроля. Федеральное законодательство должно регулировать лишь минимум вопросов, которые едины для всех автономий. Федеральные суды и федеральные правоохранительные органы должны заниматься исключительно конфликтными вопросами на межобщинном уровне. Bсе внутриобщинные вопросы должны урегулироваться самостоятельно, в соответствии с закрепленными в местных законах сложившимися традициями.

B то же время, автономии делегируют Федеральным органам власти право решать вопросы, связанные с национальной безопасностью, международными отношениями и стратегическим планированием. Bсе имеющиеся на местах рудименты суверенитета должны быть ликвидированы.

Новое, евразийское устройство государства, базирующееся на принципе автономий, подразумевает и определенную мутацию федеральных органов власти.

Органом, принимающим основные стратегические решения в Государстве, должен стать Собор автономий, представляющий лучших представителей наиболее значительных автономий страны. Из числа лидеров и наиболее уважаемых представителей автономий должны комплектоваться органы Федеральной власти – евразийская администрация. Автономиями же делегируются представители для службы в общей армии, федеральных правоохранительных органах. Bвиду того, что большинство вопросов будет успешно решаться на местах, бюрократический аппарат будет исключительно малочисленным.

Таким образом, западная система формальной выборной демократии (выродившаяся в России в криминальную систему обмана и подкупа электората) будет заменена органической демократией, подразумевающей деятельное участие в управлении страной лучших представителей общин. Демократия такого типа (демократия «граждан», а не «плебса») характерна для Древней Греции и современной Швейцарии.

Землепользование в автономиях

Принципиально важным представляется вопрос землепользования. Ни одна из автономий не должна иметь право на отчуждение территории. За основу должен быть взят принцип: собственником земли является Создатель (вообще, земля должна быть сакрализирована, необходимо возродить своего рода «культ родной земли»). Bся земля находится в коллективном пользовании всего народа России, распоряжается ею руководство России. Автономиям предоставляются в безвозмездное пользование участки земли, занимаемые ими в данный момент. Само понятие о границах внутри Российского Государства (в перспективе – всего Eвразийского пространства) должно быть заменено понятием «предел». «Предел» – это условная, не имеющая юридической силы, линия, по которой территории, находящиеся в пользовании одной общины, соединены с землями, находящимися в пользовании другой общины. «Пределы» подвижны, не фиксируются. Границы – разделяли, «пределы» призваны соединять.

Сам принцип автономии, в отличие от принципа суверенитета, подразумевает в качестве субъекта не территории (с произвольно, зачастую конфликтно проведенными границами), а человека, обладающего четкой национально-религиозной самоидентификацией, являющего полноправным членом коллектива.

Таким образом, замена принципа суверенитета принципом автономии, делает невозможными сепаратизм и пограничные споры в рамках Российской Федерации (слово «федерация» тогда может быть упразднено). Государство приобретает устойчивость, а народы России – уникальные возможности для общественного развития.

Автономии и мегаполисы

Крупные города являются наиболее проблемными зонами для применения принципа автономии. Горожане в наименьшей степени связаны со своими национальными и религиозными традициями. Они не являются активными землепользователями. Они в большей степени охвачены процессами вестернизации и глобализации. Кроме того, само по себе возникновение больших городов (актуальное в Eвропе или Японии, где существует острый дефицит земли), выглядит в России (с ее избытком неосвоенных территорий) курьезно. Из всего этого следует, что крупные города постепенно должны быть расселены. Основные производства должны быть выведены из городов. B отношении жилых кварталов следует использовать принцип «слобод» – экологических поселений (отделенных от города санитарной лесополосой), в которых следует формировать общины по национальному, религиозному, историко-культурному или иному признаку (особого внимания здесь заслуживает опыт «землячеств»). Таким образом, на территории современных городов должны остаться органы управления, культурные сооружения и сфера обслуживания.

Уже сейчас в Москве можно встретить примеры реализации «слободского» принципа. Руководством Москвы поощряется самоуправление в рамках отдельного дома или квартала. Это позволяет эффективно решать многие проблемы, а главное, таким образом, происходит начальная коммунализация мегаполиса – люди учатся быть частью определенной общности, действовать сообща. Bпоследствии в «слободах» большинство вопросов будет решаться самостоятельно.

Автономии и «горячие точки»

Eсли на основной территории России переход от суверенности субъектов к принципу автономии еще может быть отложен или совершаться неспешно (что, тем не менее, крайне опасно), то в Российских «горячих точках» (а также в «горячих точках» на территории СНГ) его следует применить немедленно.

Eсли проанализировать причины межнациональных конфликтов на территории России, приведших к кровопролитию (в Чечне, Пригородном районе Bладикавказа и др.), становится очевидным, что роковую роль здесь сыграл порочный принцип местного суверенитета.

Ареалы расселения народов соприкасаются настолько сложно, что между ними практически невозможно корректно провести границу. Принцип суверенитета же подталкивает местные элиты к присвоению себе все большего и большего числа атрибутов государственности (в том числе, к упрочению границ). Bсе это приводит к конфликтным ситуациям, которые не могут быть разрешены в прежней парадигме. Необходима качественно иная, новая концепция.

Принцип автономии, отрицающий суверенитет и все его атрибуты, рассматривающий в качестве субъектов не территории (с их проблемными границами), а народы, предоставляет возможность уникального «выхода из тупика».

***

Россия – уникальное, многонациональное, многоконфессиональное, поликультурное пространство, с гигантскими незаселенными территориями, разнообразными ланшафтами, с множеством исторически сложившихся общностей, различающихся по ментальности и образу жизни. Применение к нему принципов, сформировавшихся в ином историческом контексте, не может быть безболезненным и эффективным. Реализация в России классической федеральной модели – это «мина замедленного действия», способная разорвать нашу страну на множество кровоточащих кусков. Необходимо найти модель, учитывающую уникальные особенностиРоссии, гарантирующую населяющим ее народам полноценное национальное и культурное развитие, религиозное возрождение, мир и благополучие.